– Идем, – сказала она. На ней снова были галоши.

Когда они подошли к дому, Стив заглянул в почтовый ящик. Он был набит битком, его явно не проверяли не меньше недели. Хозяина давно не было дома. Супер. Он вытащил журнал и повернул к свету, чтобы прочесть название. «Журнал начальника полиции», – сообщали крупные синие буквы. Адресован он был «детективу Марвину Майнеру». Стив посмотрел на Кэролин:

– Этот парень – коп?

– Похоже на то.

– Что он тебе сделал?

– Испортил мое шелковое платье.

– Каким образом?

– Испачкал его кровью.

– Хм-м. Ты пробовала промыть пятно шипу…

– Да, не помогло. Ты идешь или нет?

– Ну… Полагаю, это не имеет особого значения, если мы все сделаем правильно. В любом случае, похоже, детектива Майнера нет дома.

– М-м.

Помедлив, Стив шагнул на подъездную дорожку. Подошел к парадной двери и нажал кнопку звонка. За дверью – тишина.

– Зачем ты это сделал?

– Вряд ли дома кто-то есть, но если там ротвейлер или кто-то типа него, лучше выяснить это сразу.

– А. Хорошая идея. – Ее голос сочился отвращением.

– Не любишь собак?

Она покачала головой:

– Они опасны.

Стив озадаченно посмотрел на нее. Когда он приходил домой, его кокер-спаниель Пити обычно вилял хвостом так сильно, что извивалась вся его задница. Может, когда все это закончится, мы с Пити отправимся в Тибет. Он представил, как ясным весенним днем взбирается на холм к монастырю, Пити бежит рядом, а на вершине их ждет умиротворение.

Но сперва работа. Стив приподнял дверной коврик, высматривая ключ. Ничего. Провел пальцем по верху дверной рамы. Кэролин изумленно наблюдала за ним.

– Люди то и дело помещают запасные ключи снаружи. – На кончиках пальцев осталась пыль. Ключа не было. – Ну и ладно. Будем действовать жестко.

Они обошли дом. Стив достал ломик и вбил его между дверью и косяком на уровне задвижки.

Сунул в карман крестовую и обычную отвертки, а также кусачки.

– Если установлена сигнализация, обычно есть целая минута, чтобы ее отключить. Но ты подожди снаружи. Не путайся у меня под ногами.

Она кивнула.

Стив с кряхтением навалился на ломик. Косяк выгнулся, и задвижка выскочила из паза. Дверь распахнулась в темноту. Изнутри хлынул теплый воздух. Стив подождал, но ничего не запищало.

– Думаю, можно заходить. Сигнализации нет.

В доме было очень темно. Все окна закрыты занавесками, тяжелыми и плотными, сквозь которые не мог пробиться свет луны и одинокого фонаря. Единственным источником освещения в гостиной служила гигантская стереосистема высотой со Стива. Бледно-голубой светодиод ресивера озарял кресло, возвышавшееся над морем смятых банок от «Буша».

– Чего ты ждешь? – спросила Кэролин. Ее голос донесся спереди. Стив не подпрыгнул, однако вздрогнул. Он не слышал, чтобы она двигалась.

– Даю глазам приспособиться, – ответил он. Огляделся. На кухне микроволновка мигала зеленым огоньком над промасленной коробкой от пиццы и маленькой горкой рваных бумажных полотенец. – Хм-м.

Он прошел в кухню и открыл холодильник, прищурив глаз. В темноте яркий свет казался ослепительным. Еды внутри почти не было – только полупустая банка с соусом и пластиковая бутылочка с французской горчицей на дверце, – зато стояла упаковка пива. Стив, которому чертовски хотелось пить, секунду обдумывал это предложение, потом закрыл дверь и налил в пластмассовый стаканчик воды из крана.

– Кэролин? Пить хочешь?

Она не ответила.

Он высунул голову из кухни.

– Кэролин?

– Да?

Она снова переместилась. Теперь ее голос слышался сзади. На сей раз он подпрыгнул. Обернулся. Она была очень близко.

– Хочешь… – Он умолк.

Она подобралась еще ближе, провела пальцами по его груди.

– Хочу чего?

– Хм-м?

– Ты спросил, чего я хочу. – Легкое ударение на последнем слове.

– Точно. Извини. Потерял мысль. – Он помедлил. – Хочешь, чтобы я помог тебе найти… что бы это ни было?

Она пробормотала что-то непонятное.

– Что это было?

– Китайский. Извини. Языков так много. Иногда я путаюсь, если волнуюсь.

Ее пальцы словно испускали слабый ток. Он отпрянул. Его глаза привыкли к темноте. Там, где прежде чернели лишь смутные силуэты, появились диван и телевизор, кресло и стол. Стив подошел к шкафу рядом с телевизором и открыл дверцу.

– Неплохо, – сказал он. Ресивер был немецким, намного лучше, чем можно было подумать, глядя на дом. – Хочешь стерео?