В конце марта, перед ответственным выездом в Ленинград, группу покинул Олег Решетников. Концертная, а тем более гастрольная жизнь были ему в тягость, да и от рока он не фанател, предпочитая слушать «АВВА» и Аллу Пугачёву. Развитие группы его уход не остановил: на сцене маленького тройничка уже не хватало, да и работал по нему Олег не очень ритмично. Для усиления ритм-секции позвали опытного барабанщика Володю Назимова. Он и до этого пару раз выручал «Чайф» на сцене, а теперь прикрыл их тыл на постоянной основе.

На тот момент Владимир «Зема» Назимов уже много лет задавал ритм уральскому рок-н-роллу: «В середине 1970-х в Верхней Пышме мы собирались в одном из ДК, бренчали на гитарах. Почему я взялся за барабаны – не помню. Помню только, положил на стол две книжки – одну потолще, другую потоньше – и стал стучать по ним незаточенными карандашами. По толстой – звук пониже. По тонкой – повыше. С этого всё и началось».

С 1981 года Зема барабанил в «Урфине Джюсе», в то же время не отказывая никому из коллег-рокеров в дружеской помощи – в Свердловске постоянно ощущался дефицит ударников. «Я всегда исходил из того, что если зовут – надо идти». В результате безотказный Назимов на первом фестивале выходил на сцену в шести разных коллективах. С появлением в составе «Чайфа» профессионального барабанщика (Зема заканчивал учёбу на эстрадном отделении Музыкального училища) группа сразу зазвучала гораздо мощнее.

Владимир Назимов, 1985. Фото Дмитрия Константинова

Весной в гастрольном графике свердловчан замаячили берега Невы. Официальным поводом для поездки в Ленинград было участие «Наутилуса Помпилиуса» в культурной программе пленума Союза композиторов РСФСР. Но засланный в Питер казачок Андрей Бурлака убедил принимающую сторону пригласить ещё и «Чайф», в лицах и красках описав восхитившее его выступление. Те согласились, и 3 апреля свердловчане вылетели в Пулково. По дороге в Ленинградский дворец молодёжи, где предстояло выступать, автобус с уральцами завернул на Рубинштейна, 13. Ещё на подъезде к зданию Ленинградского рок-клуба внимание «чайфов» привлекла знакомая женская фигура. «Мы ехали по Рубинштейна и увидели, что по улице идёт Алиса Фрейндлих. Мы, как дураки, прилипли к стёклам и стали изображать из себя деревенщину: "О, смотри, артистка идёт!" Ну дураки просто», – вспоминает Шахрин. Веселье продолжилось и у входа в штаб-квартиру ЛРК – пофотографировались, но внутрь заходить не стали. Добрались до гостиницы Дворца молодёжи, разместились.

Первый концерт «Чайфа» планировался утром. Организаторы сразу предупредили, что это выступление вряд ли будет аншлаговым: на «утренник», да ещё и на никому не известную иногороднюю команду, избалованные питерцы вряд ли ломанутся. Уральцев такой аванс не смутил.

Получив в лице Назимова надёжный тыл, «Чайф» двинулся на Ленинград, словно хорошо смазанный и агрессивно рокочущий строительный бульдозер. «В Питере удивлялись – что это у вас всё точно и слаженно, как у фрезерного станка, – вспоминает Зема. – А свердловский рок всегда отличался качеством – качеством материала, аранжировки, звука на сцене – всего».

В 12.30 в большом зале было человек 600, половина мест пустовала, но «Чайф» это только раззадорило. Объявив программу подъездных песен «А у нас во дворе», Шахрин начал с беспроигрышного «Будильника»: «Со сцены нам казалось, что в зале всего человек 300, но нет худа без добра – нас это здорово раскрепостило. Когда мы увидели, что всякие неформалы и панки стали радостно приветствовать нашу музыку, поняли, что "чайфовский" зритель есть и в Питере, и отыграли мы отлично».

Музыканты делали шоу, особенно старался Бегунов, выкидывавший такие фортели и отпускавший в микрофон такие шуточки, что даже повидавшие многое завсегдатаи Ленинградского рок-клуба пришли в восторг. Не могли оставить равнодушными зрителей и слова шахринских песен. «Меня часто спрашивают, почему наши тексты неприглаженно просты и даже грубоваты. Но это язык дворов и улиц. Так люди разговаривают в жизни. Почему же я в песнях должен сюсюкать?» – удивлялся Шахрин всего месяц спустя («На смену!», 23.05.1987).

«Чайфы» не снижали напора, они чувствовали – масть пошла. Ещё не знавшие, как их примет ленинградская аудитория, «наутилусы» и другие участники делегации нервно потели за кулисами. Когда у Земы упала стойка с тарелкой, Умецкий метнулся на сцену и поймал её чуть ли не в полёте.

Уральский десант в Ленинграде, апрель 1987 года

Бескомплексные ленинградцы начали танцевать у сцены, а с галёрки, шагая прямо через кресла, стали продвигаться вперёд несколько жутковатого вида парни в коже, шипах и ирокезах. Среди них перебирался через ряды тогдашний басист группы «Объект насмешек», а ныне лидер «Tequilajazzz» Евгений «Айяйяй» Фёдоров: «Нам накануне донесли, что в Питер приехала какая-то крутая панк-группа с Урала. Мы тут же собрались в ЛДМ – ведь самыми крутыми панками на свете были мы и никакой конкуренции терпеть не собирались. После первых аккордов мы расслабились: панк-роком в музыке "Чайфа" и не пахло. Стали вслушиваться в тексты, и они нам дико понравились. Это был разговор простым языком об очень ясных вещах. У нас в Питере так никто не пел, все считали себя артистами в башнях из слоновой кости и поглядывали на публику свысока. А Шахрин ещё и разговаривал со зрителями между песнями, он напрочь убирал невидимую стену между сценой и залом. Наша расслабленность быстро сменилась полным восторгом, и мы двинулись вперёд выражать его и знакомиться». Концерт завершился явной победой. Через полчаса сарафанное радио уже передавало во все концы Северной Пальмиры весть о том, что завтрашнее выступление уральской группы со странным названием надо посетить обязательно – оно того стоит!

А в гримёрку усталых, но довольных «чайфов» вломились те самые панки, представившиеся группой «Объект насмешек». «Вы классные парни! – заявили они. – Вы такие же, как мы, только без хвостов!» И пригласили в гости отпраздновать знакомство. Шахрин напрягся: «Выглядели они жутковато. Но Бутусов меня успокоил, мол, да нормальные они ребята».

Фото Александра Шишкина

Вечером, пока в зале Дворца молодёжи ленинградцы знакомились с «Наутилусом» и «Группой Егора Белкина», «чайфы» гостили у «Объекта насмешек». Шахрин быстро попал под обаяние новых знакомых: «Мне понравились и угрожающего вида Айяйяй, и ещё более угрожающего вида Дюша Михайлов, который на всех смотрел волком и периодически говорил кому-нибудь: "Пойдём поп…димся?" Они называли себя ковбоями, и я потом написал песню "Время оставило мелочь в кармане…"»

От братания дрожали стены, но никто не пострадал, если не считать нифантьевской бородки. Она не выдержала тяжести несокрушимого аргумента, что панки бороды не носят. Марьяна Цой, жена лидера «Объекта» Рикошета, угощала гостей корейской морковкой, сваренной по специальному рецепту её бывшего мужа. С тех пор секретом Витиной морковки владеет Бегунов, который готовит её по особо торжественным случаям [3] .