Поддерживая мнение Е.Р. Россинской, отчасти А.А. Эксорхопуло и других ученых, отметим, что если вновь обратиться к п.6 статьи 7 УПК РК, то увидим, что согласно данной норме специальные научные знания – это область специальных знаний, содержание которой составляют научные знания, реализованные в методиках судебно-экспертных исследований. В этой связи вполне оправданно будет считать, что содержанием последних могут быть любые научные знания, в том числе и правовые (за исключением процессуальных), – главное, чтобы эти научные знания нашли в соответствии с требованием УПК РК свою реализацию в методиках экспертного исследования.

Основным критерием при оценке возможности привлечения экспертом правовых знаний должно стать отсутствие с его стороны решения в рамках судебной экспертизы вопросов правовой квалификации устанавливаемых им фактов. Примерами здесь могут быть решения задач по исследованию и разъяснению органам, ведущим процесс, содержания и правильного применения усложняющейся нормативно-правовой базы, анализу сложных правовых ситуаций, требующих научного осмысления посредством привлечения специальных знаний. Здесь следует согласиться с мнением Г.Т. Алаевой, которая справедливо отмечала, что: ««Обладание судебным экспертом правовыми знаниями, безусловно, исключает внедрение эксперта при формировании своего заключения в правовую оценку обстоятельств уголовного, гражданского или административного дела и принятых уполномоченными законом лицами процессуальных решений, а также правовую оценку действий подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или сторон процесса» 25 .

Таким образом, если априори деятельность следователя и суда признается в судопроизводстве как регламентированная законом реализация общеизвестных в судопроизводстве правовых знаний по собиранию, исследованию и оценке доказательств, то деятельность судебного эксперта по своему содержанию следует рассматривать как реализацию необщераспространенных в уголовном и гражданском процессуальном законодательстве правовых знаний, требующих научного осмысления, при условии конституирования последних в методики экспертного исследования.

В этой связи, на наш взгляд, было бы полезным не только дать общую характеристику понятию «специальные знания», включающему в себя в числе других правовые знания, но и определить его функциональную, практическую значимость в судопроизводстве через дифференциацию конкретных его носителей. Эта задача более чем актуальна, ибо в реальной практике мы нередко сталкиваемся со смешением полномочий по применению специальных знаний не только, например, следователя и эксперта, но и в значительной степени эксперта и специалиста.

Дифференциация специальных знаний, применяемых в судопроизводстве специалистом и судебным экспертом, может и должна быть осуществлена как на формальном правовом, так и на содержательном уровнях. Что касается формального уровня, то здесь необходимо принимать во внимание различную правовую регламентацию статуса рассматриваемых субъектов. Как уже отмечалось, в соответствии с действующим в республике законодательством в качестве специалиста может быть привлечено любое не заинтересованное в деле лицо, обладающее специальными знаниями. Для признания же лица в качестве судебного эксперта незаинтересованность в деле и наличие специальных научных знаний не являются достаточными признаками, поскольку для этого требуется как необходимое условие официальное государственное подтверждение его полномочий, вынесенное аттестационной комиссией Министерства юстиции Республики Казахстан, получение квалификационного свидетельства на право производства судебной экспертизы – для сотрудников органов судебной экспертизы или лицензии – для частных лиц, а также включение их в Государственный реестр судебных экспертов Республики Казахстан 26 .

В отличие от специалистов, судебным экспертам законодательно обеспечиваются гарантии независимости, заключающиеся в предусмотренном законом порядке назначения судебных экспертиз и запрещении вмешательства в проведение экспертного исследования и подготовку заключения эксперта. Подобных гарантий специалист в судопроизводстве не имеет, более того, он находится в подчиненном отношении к следователю и суду. Форма вызова специалиста произвольная, в то время как для приглашения судебного эксперта необходимо постановление (определение) следователя (суда). Форма участия судебного эксперта в процессе предполагает, прежде всего, проведение самостоятельного научного исследования, специалист же, наделенный правом проведения исследований и дачи заключений, может быть приглашен и для обнаружения, собирания, фиксации и изъятия доказательств.

Результаты деятельности судебного эксперта находят отражение в процессуальном документе – заключении эксперта, прямо определенном в законе в качестве источника доказательства, деятельность же специалиста, как мы уже отмечали, фиксируется либо в заключении, либо в протоколе следственного (судебного) действия, либо оформляется письменным документом, прилагаемым к протоколу, принадлежность которого к источнику доказательства чаще всего определяется субъективным решением следователя (суда).

Ну и, наконец, надо отметить, что регламентация прав и обязанностей специалистов и судебных экспертов осуществляется с учетом всех вышеприведенных обстоятельств, исходя из их различного правового положения и задач, решаемых ими в судопроизводстве. Естественно, что правовой статус судебного эксперта регламентирован в этой связи более подробно.

Приведенный перечень процессуальных различий в правовом статусе специалиста и судебного эксперта необходимо дополнить анализом содержательной стороны их деятельности, позволяющим осуществить более жесткую дифференциацию рассматриваемых субъектов, но уже с позиции оценки сущности их знаний, определяемых в уголовном и гражданском процессах в качестве специальных.

Осуществление научно обоснованного разграничения между знаниями специалиста и знаниями эксперта необходимо уже потому, что анализ и теории, и судебной практики свидетельствует о встречающейся неоднозначной оценке правового статуса названных сведущих лиц и, как следствие, имеющих место фактах либо неоднозначной трактовки, либо игнорирования процессуального различия между познаниями специалиста и познаниями эксперта.