Шрифт:
Что же касается стихии беспорядков и жестокости расправы на московских заставах, где избивали бегущих и швыряли в пыль их добро… Москвичи, которым некуда и не на чем было бежать, останавливали малодушных, трусов и паникёров. В народе их называли просто – шкурники. Поэтому так легко, уже на следующий день, в городе был наведён порядок. 16 октября люди пытались навести его сами. Получилось очень неуклюже, жестоко, как в стихотворении Александра Блока: «Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет/В тяжёлых, нежных наших лапах?» Бежавшие от народной судьбы, не желающие разделить с простыми бабами из очереди за картошкой страх быть убитыми осколками бомбы, в основном были людьми интеллигентными, образованными и, конечно же, читавшими стихи русского поэта. Говорят, на востоке, в Горьком, в Куйбышеве, других городах, удалённых от театра военных действий, ловкие и влиятельные люди этой породы к тому времени уже смогли создать для себя и своих семей «запасные аэродромы»: сняли квартиры, заполнили подвалы продуктами длительного хранения, предусмотрели даже возможность продолжения обучения своих детей в школах, открыв для них специальные классы со своими учителями и своим бюджетом.
Вот уж воистину: кому война, а кому…
Во всяком случае, как о том свидетельствуют документы, тт. Фрумкин и Пасечников таки успели улизнуть из столицы со всем скарбом, так что их пришлось разыскивать органам госбезопасности.
Сталин, узнав о происходящем на улицах и на предприятиях Москвы, лично распорядился навести немедленный порядок. И он, как известно, был наведён. Говорят, когда ему доложили обстановку, в том числе и о происходящем на городских улицах, Крестьянской Заставе и Заставе Ильича, он сказал спокойным голосом:
– Ну, это не так плохо. Я думал, будет хуже.
Потом, обращаясь к Щербакову, добавил:
– Нужно немедленно наладить работу трамвая и метро. Открыть булочные, магазины, столовые, а также лечебные учреждения с тем составом врачей, которые остались в городе. Вам и Пронину надо сегодня выступить по радио, призвать к спокойствию, стойкости, сказать, что нормальная работа транспорта, столовых и других учреждений обслуживания будет обеспечена.
17 октября по московскому радио выступил первый секретарь Московского горкома партии, руководитель Главного политуправления и начальник Совинформбюро А.С. Щербаков: «Провокаторы будут пытаться сеять панику. Не верьте слухам!» Два дня спустя было введено осадное положение.
Удивительно другое: о панике в Москве 16 октября ровным счётом ничего не узнали немцы и, следовательно, не смогли этим никак воспользоваться. Это – к вопросу о том, как работала их агентурная разведка и как работали наши органы госбезопасности…
Кстати, о «работе» последних: в день московской паники в Москве на территории совхоза «Коммунар» по приказу Берии были расстреляны жёны бывших высокопоставленных военных Нина Уборевич и Нина Тухачевская.
Не удалось найти в архиве документов, проливающих свет на то, почему же в 33-ю, вопреки назначению Жукова [55] , прибыл генерал Ефремов. Не потому ли, что обстановка буквально в последние несколько суток значительно осложнилась и последние московские события заставляли и Ставку, и Сталина бросать в прорыв более мощные ресурсы, а на ответственные посты назначать тех, кто не подведёт, не дрогнет даже в безвыходных обстоятельствах.
55
Приказ штаба Западного фронта № 0347 от 17 октября 1941 г., в котором, в частности, есть такой пункт: «2. Командующим 33-й армией назначить генерал-лейтенанта Герасименко. Заместителем командующего армией назначить комбрига Онуприенко». ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 1029. Л. 177, 178.
А 33-я дралась. Как героически и стойко дрались все армии на всех фронтах. Но у 33-й была особая миссия: её дивизии и батальоны стояли в центре удара, и остриё бронированного потока, который получил в ставке Гитлера кодовое название «Тайфун» и который в последних числах сентября рванулся из-под Рославля на Москву, это тяжёлое копьё неслось именно сюда, пронзая километр за километром и сметая на своём пути армию за армией.
Просматривая боевые донесения из дивизий и отдельных подразделений, командарм невольно обратил внимание на одну цифру, которая почти во всех сводках была неизменно высокой, – пропавшие без вести. Когда штабные офицеры всмотрелись пристальнее в проблему, выяснилось, что большой процент среди безвестных составляют москвичи. Например, в кадровой 222-й сд пропавших без вести согласно поступившим сводкам было значительно меньше, чем в бывших ополченческих, получивших общевойсковые номера сравнительно недавно [56] . Вскоре предположения подтвердились: заградзаставы и военкоматы начали возвращать дезертиров назад, на фронт. А 27 октября шифром из штаба Западного фронта поступила телеграмма следующего содержания: «Задержано более двух тысяч человек, ушедших с фронта. Срочно донести, почему Вами не приняты меры по наведению порядка и дисциплины в частях, вследствие чего люди 33 армии тысячами уходят с фронта в тыл» [57] .
56
26 сентября дивизии народного ополчения, так называемые ДНО, получили свои общевойсковые номера. Так 4-я ДНО стала 110-й стрелковой дивизией, соответственно 5-я – 113-й, 6-я – 160-й.
57
ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 1. Л. 17.
В одном из первых приказов генерал Ефремов обращался к своим командирам и бойцам: «…пусть поймёт каждый командир, начальник, боец, что в нынешней обстановке в борьбе за родину, за Москву лучше смерть храбреца, чем презренная трусость и паникёрство» [58] .
Конечно же, я далёк от мысли о том, что все, по сводкам тех дней проходившие в строке «Пропавшие без вести», были дезертирами и москвичами. Бежали и в другие края. Но большинство из пропавших без вести были погибшие и попавшие в плен. Попавшие, т. е. взятые противником в бою, как это случалось, когда кончались боеприпасы, когда отходили соседи и открывали фланги, когда боец получал рану или контузию и какое-то время неадекватно воспринимал действительность. Но, что греха таить, часть из числа пропавших без вести дезертировала и в другую сторону – в немецкую. И об этом мы не раз ещё будем размышлять в этой книге перед лицом документов и свидетельств.
58
ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 2. Л. 67.
В войсках не хватало вооружения. Архивы открывают любопытные данные, которые теперь, по прошествии многих десятилетий, проливают тот необходимый и неизбежный свет, который необходим для безошибочного чтения книги истории нашей страны и истории Великой Отечественной войны, в частности. Вот документ, который озаглавлен так:
«СВЕДЕНИЯ О БОЕВОМ И ЧИСЛЕННОМ СОСТАВЕ СОЕДИНЕНИЙ 33-й АРМИИ ПО СОСТОЯНИЮ НА 25.10.41 г.» [59] . Из этого документа мы, например, узнаём, сколько действующих штыков имела каждая дивизия и сколько, соответственно, вся армия. Сколько пополнения получено. И сколько и какое имела вооружение.
59
ЦАМО. Ф. 338. Оп. 2511. Д. 24. Л. 323, 324.
1-я гв. мсд. При численном составе 8569 человек, включая и командный состав, имела 6732 винтовки, в том числе и автоматические [60] , 92 станковых пулемёта, 181 ручной пулемёт, 57 миномётов.
151-я мсбр. При численном составе 1115 человек имела 942 винтовки, 3 станковых пулемёта, 13 ручных пулемётов. Миномётов не имела.
113-я сд. при численном составе 1157 человек имела 1003 винтовки, 2 станковых пулемёта, 6 ручных пулемётов. Миномётов не имела.
60
На период описываемых событий на вооружении Красной Армии состояли: 1) 7,62-мм автоматическая винтовка Симонова образца 1936 г. (АВС). Первая советская массовая автоматическая винтовка являлась усовершенствованным образцом опытной винтовки 1931 г. При автоматической стрельбе в качестве дополнительной опоры использовался клинковый штык, который поворачивался на 90 градусов по отношению к оси ствола. Для уменьшения отдачи на ствол навинчивался дульный тормоз. Масса в боевом положении – 4,82 кг, боевая скорострельность: одиночным огнём – 25 выстр./мин., очередями – 40 выстр./мин., ёмкость магазина – 15 патронов, прицельная дальность стрельбы – 1500 м; 2) 7,62-мм самозарядная винтовка системы Токарева образца 1940 г. (СВТ). С 1940 г. СВТ, которая победила на конкурсных испытаниях, была запущена в массовое производство. Она изготавливалась вплоть до 1945 г. Масса в боевом положении – 4,51 кг, боевая скорострельность – 25 выстр./мин., ёмкость магазина – 10 патронов, прицельная дальность стрельбы – 1500 м. В отличие от самой массовой винтовки Красной Армии 7,62-мм винтовки системы Мосина образца 1891/30 г. СВТ имела пистолетную ложу, как у немецкой винтовки системы Маузера, что делало её более удобной в обращении. В 1940–1942 гг. выпускался снайперский вариант винтовки с оптическим прицелом ПУ. Скорее всего, в данном случае речь идёт именно о СВТ.