Он полез в чемодан за репродукцией Пьеро делла Франческа, но не успел даже раскрыть тубус, как вдруг заметил большой коричневый конверт с красной сургучовой печатью, оттиск на которой невозможно было спутать ни с чем. РСХА, Главное управление имперской безопасности, святая святых Генриха Гиммлера. Конверт был уже вскрыт сбоку, из него торчал край сложенной бумаги.

Искушение было слишком сильно. Дуглас вытащил из конверта большой лист, развернул и обнаружил на нем огромную сложную диаграмму, начертанную черными несмываемыми чернилами. Бумага была ручной работы, тяжелая и плотная, как пергамент. Даже со своим блестящим немецким Дуглас не смог разобрать написанное мелким почерком, но некоторые символы оказались ему знакомы.

Два наложенных друг на друга и повернутых в разные стороны равносторонних треугольника, вписанные в двойную окружность. Внутри два слова, образующие крест – «Элохим» и «Цебаот». Дуглас раскрыл серию связанных с черной магией убийств в тридцать девятом году и потому сразу опознал пентаграмму, символизирующую «бога армий, природного равновесия и гармонии чисел».

Вторая пентаграмма сопровождалась человеческой головой с тремя лицами, венцом и сосудом, изливающим воду. Помимо прочей водной символики, сбоку от руки была приписка: «Лаборатория Жолио-Кюри – Коллеж-де-Франс, Париж». А рядом с другим водным знаком – «Компания «Норск-Гидро», Рьюкан, Центральная Норвегия».

Далее следовало изображение горки земли, лопат и алмаза, пронзенного магическим мечом с надписью Deo Duce Comite Ferro [1] – эмблема, обозначающая «всемогущество посвященного», а рядом две рунические молнии – символ СС – и надпись «РСХА Берлин».

Третьим символом была спираль, в которую закручивалось название «Кларендонская лаборатория, Оксфорд, Англия», а выше значились слова «Transformatio», «Formatio» и «Reformatio». Ниже изображалось некое крутящееся устройство и была надпись «немецкий военный реактор в Англии» и нацарапанная карандашом приписка «Питер Томас».

Дуглас резко выпрямился, услышав стук немецких сапог по каменной плитке коридора. Кое-как сложив диаграмму, он сунул ее обратно в конверт, а конверт – на положенное ему место. Времени на аккуратность не оставалось.

В дверь постучали.

– Входите, – крикнул Дуглас, разворачивая репродукцию делла Франческа.

На пороге появился офицер СС и отрапортовал:

– Шесть охранников и караульный прибыли в распоряжение.

– Штандартенфюрер Хут желает, чтобы отсюда убрали всю мебель, – сказал Дуглас. – Замените железной мебелью из других кабинетов на этаже.

Офицер не выразил ни малейшего удивления. Дуглас подумал, что этот крестьянский сын из Гессена без вопросов выполнил бы приказ немедленно прыгнуть из окна. Он снял китель и вместе со своими дюжими молодцами принялся за работу, а вооруженный караульный занял пост перед дверью.

Дело было почти закончено к двум часам, когда с приема в «Савое» приехал Гарри Вудс. Дуглас с беспокойством отметил, что напарник слегка пьян.

– Вот уж правду говорят, новая метла по-новому метет, – изрек Гарри, наблюдая за суетящимися вокруг эсэсовцами. – Такого переполоха тут не было с той самой ночи, когда началось вторжение.

– Не знаешь, где можно быстро достать раму?

Гарри взял картину за края. Это было полотно «Бичевание Христа». На прекрасной, залитой солнцем площади среди белоснежных колонн римляне избивают плетьми Христа, а на переднем плане, обратившись к этой сцене спиной, невозмутимо беседуют три богато одетых человека – предположительно герцог Урбино и два его советника. На самом деле этих советников подозревали в организации убийства герцога, и много веков знатоки искусства ломали копья по поводу скрытого значения картины. Дуглас подумал, что это как нельзя более подходящее украшение для кабинета придворного рейхсфюрера СС, присланного сюда вершить суд и расправу.

Гарри выразил те же мысли более простым языком.

– Занятный субчик, – пробормотал он, разглядывая картину.

– Придется к нему привыкнуть, – сказал Дуглас.

– Он сейчас там внизу, в третьем конференц-зале. Шушукается с писклявым майором, еще и в морг его с собой таскал. Это что вообще за птица?

– Понятия не имею, – признался Дуглас.

– Вид у них такой, будто вот-вот небо на землю рухнет.

Гарри достал сигареты и протянул пачку Дугласу, тот покачал головой. Теперь, когда табак продавался по карточкам, стрелять у друга папироску стало дурным тоном.

– В чем дело-то, шеф? – спросил Гарри, закуривая. – Ты-то наверняка знаешь?

– А может, ты знаешь больше меня? Я встретил Сильвию. По ее словам, у тебя большие связи.

Если Гарри и догадался, что именно сказала о нем Сильвия, виду он не подал – как не выразил и удивления по поводу того, что пропавшая секретарша все-таки объявилась. Не исключено, что она и с ним успела повидаться.

– Я тебе вот что скажу: этот майор не имеет ни малейшего отношения ни к медицине, ни к патологической анатомии, – заявил Гарри. – И мне очень интересно, за каким чертом Хут потащил его в морг – шутки ради?