Жизнь легка (сборник)
вернуться

Силантьев Игорь Витальевич
Шрифт:

«Когда я встаю на правую ногу…»

Когда я встаю на правую ногу,Я в трепете глотаю ветерИ готов сорваться с планетыПо касательной за горизонт.Прыжками к звездным полям.Когда я встаю на левую ногу,Я вырастаю бобовым стеблем.И волшебная пена облаковСмывает с моих глаз пелену.Я вижу солнце насквозь.Когда я сажусь на корточки,Слетаются стаи воробьев.Они затевают бои и свадьбыИ лепят у меня за шиворотомКолкие ложа любви.Когда я ложусь на левый бок,Я стучу испуганным сердцемВ наглухо запертые недра.И отвечаю скрипом зубовНа скрежет подземных скал.Я поворачиваюсь на правый бокТравинки лезут мне в ноздри.Отряды муравьев на маршеОкружают неведомый ковчег.Я закрываю руками лицо.Я поднимаюсь с земли на колени.Тело сжимаю в комокВстречаю ясность и страх.Становлюсь собой, человеком.Простым, затертым, однимОбъевшимся дешевой колбасы.Обсмотревшимся телевизора.Боящимся киношных злодеев.Украдкой верящим в какого-тоНеназванного доброго бога.Я встаю на нетвердые ноги.Голова еще ходит по кругу.Я прошу тебя, откройся мне,Безымянный и добрый бог!Светлое небо молчит.

«Подоконник за немытым стеклом…»

Подоконник за немытым стекломПустотою наполнен слух.Тупичок на краю вселеннойВ созвездиях сохлых мух.Тепло, покрытое пыльюПокой, покрытый теплом.Забытое яблоко трогаетСолнце закатным лучом.Мне не нужно лишнего счастья.Моя воля проста как вода –Остаться капелькой светаНа коже зреющего плода.

«Так больной после горячечной ночи…»

Так больной после горячечной ночи,Принимая необходимость рассвета,Выпивает залпом стакан водыИ тянется к дремлющему окну.Так переживший морозы голубь,Припадая на увечную лапу,Бежит к брошенному в весеннюю грязьГорькому дармовому зерну.Так порывами налетает ненастье,Изгоняя уставшее летоИ первые нервные капли дождяРазбивают дорожную пыль.Так ко мне, так к закатному небуПриходит завершающая ясностьИ звезды прокалывают черную синевуИ память прокалывает иглой.И сквозь вставшие года я вижуМальчишку, бегущего по полюС пучком горячих ветров в рукеГосподи, как хочется жить.

«Дождь прибивает дневную пыль…»

Дождь прибивает дневную пыль.Но как только немного подсохнет,Пылью пахнет снова и резко,Как пахнет старым потомНестиранная рубашка, забытая на дачеИ ты распахиваешь окноИ с оконной рамы летит трухойКраска, потерявшая цвет.Но свежести нет все равно И нетУверенности, что это не сон.И ты напрасно пытаешься вспомнить,Как приходит усталый закат.Да, именно так и бывает во сне,Когда забываешь привычное.Вечерний свет Дорогу домойИ даже любимое лицоА дождь по крыше снова стучит.И воздух становится чист.И солнце, являя закатный лик,Измокший сжигает лист.

«Ты стремишься стать звездой…»

Ты стремишься стать звездой,Выстрелом, громом, горойИ даже гулом землетрясенияНо твой выбор бьет мимо цели.Я попробую тебе помочь.Скажи, во что тебя превратить?Нашел!Ты будешь превращен в собачью лапу.Ты будешь приобщен к чудесному организму,Бегающему, пыхтящему, лающему, грызущему,Заглядывающему в глаза и кусающему свой хвост.Твои звонкие мускулы полюбят прыжки.Тебе будут радостны преграды и ямы.Ты будешь размашисто шлепать по лужамИ отчаянно проваливаться в снег.А какое блаженство оказаться под крышейИ растянуться на теплом полу!Нет!Ты будешь превращен в часовую стрелку.Ты будешь приобщен к чудесному механизму,Тикающему, стучащему, спешащему, отстающему,Дребезжащему, звенящему и будящему спящих.Твое прямое тело будет ходить по кругу.Тебе будут привычны долгие ночи.Ты будешь подсматривать за жизнью людейИ смеяться над их маятой и скукой.А какое блаженство оказаться в покое,Когда забывают завести часы!Простые животные и простые предметыВернут тебя в мир без многоточийНо я вижу в твоих глазах вопросЧувствую недоумение и гнев.Бог с тобой Оставайся звездойВыстрелом, гулом, громом, горой.

«Когда я был маленьким…»

Когда я был маленьким,Я любил на кухонном полу играть в солдатики.Я расставлял их в шеренги и клинья.Я ложился на пол, чтобы стать меньше.Чтобы быть с ними наравне –И немного, но по-настоящему испугатьсяИх застывших суровых лиц,Их острых копий и занесенных мечей,Их вздыбленных коней,Их железной неотвратимостиЯ уважал их безудержную храбростьЯ даже любил их,Как всякий настоящий воинЛюбит своих врагов.И еще мне было пронзительно жаль их.Ведь они не понимали,Что столкнулись с ужасным, хитрым,Нечеловечески могущественным противником.И по моей воле магическая силаСковывала нагруженные оружием телаИ не позволяла им сдвинуться с места.Что же! Герои обреченно встречалиМои безумные разящие удары.Их косили ядра моих пушек.Их осыпали стрелы моих луков.Их сбивали с ног и дробили на частиВзмахи моей богатырской палицы.Но они не сдавались в плен.Они не бежали в смятении.Они падали рядами и принимали терпкую смертьЯ был Ганнибалом и Александром Великим,Хитрым ордынским ханом и безжалостным Тамерланом,Школьным Суворовым и киношным Чапаевым.Я был красным демоном войны.И еще я был простым хулиганом,Каких сам боялся и обходил на улице стороной.Разгромив отважное честное войскоИ распростершись над возлюбленными врагами,Я изгонял из своего сердца демонаА вслед за ним уносился в небытиеШлейф нарисованных картонных стратеговЯ отдавал моим воинам последнюю честь.Я погребал их и плакал в душеЯ представлял на их месте себя.Израненным и непонятно мертвым.Мертвым и смертельно голодным.А в это время бабушка,Которой я мешал своей возней на кухне,Всеми этими солдатиками, колесницами, пушками,Запекала в духовке слоеный пирог.Это было удивительно!Пирог был горячий, живой, он был как львиное сердцеОн дышал, он вздымался как вулканическая земляОн вовлекал в себя колдовским запахом.И я, моментально воскреснув, хватал кусок за куском,И забывал о своем игрушечном трауре.

Конец ознакомительного фрагмента.