Этой самой девушкой оказалась Мадлен Изабель Люти – мой бизнес-партнер и коллега на протяжении вот уже 25 лет. А той квартирой – наш первый совместный объект в доме 11 на улице Марата в Санкт-Петербурге. В том самом жилом доме, который мы через много лет начали расселять под будущий отель «Гельвеция».

Ну а на следующий день после судьбоносного знакомства в самолете два молодых человека – Мадлен и я – пришли к швейцарцу в гости, в этот дом на улицу Марата.

Мы поднялись на второй этаж. И оказались в просторной стометровой квартире с огромным квадратным холлом, длинным коридором и гигантской кухней. И двумя красивыми комнатами.

Высокие четырехметровые потолки создавали ощущение какой-то царской роскоши. Устоять против такого соблазна двум вчерашним студентам университета было совершенно невозможно. Мы согласились почти на пороге, от восторга забыв об обещанных нам бандитах. Мы даже не взяли тайм-аут на принятие решения. Видимо, наивно надеялись, что братки про нас забудут. Или великодушно простят нам долг.

Но крепкие парни про нас, конечно, не забыли. И очень скоро начались звонки с требованием денег. «Он нас кинул. И сбежал. Так и не заплатил отступные. Так что платить будете вы. Готовьте деньги. На днях приедем», – предупреждал нас суровый голос в телефоне.

К счастью, нас выручили швейцарские родители. И помогли с этой суммой – дали нам ее в долг.

«Бригада» приехала ровно в назначенный день. И все в точности как в одноименном фильме (появившемся, впрочем, гораздо позже). Несколько старых авто с крепкими парнями разом въехали в небольшой двор-колодец, распугав мирно сидевших на лавочке бабушек. Грозной толпой они вошли в квартиру. Двое остались на входе. Остальные прошли на кухню. «Не хило они тут устроились», – произнес один. «Маловато щиплем», – послышалось мне. Купюры разложили пачками на столе. Один из бригады зачем-то достал из кармана кожаной куртки ствол, положил его на край стола. И принялся считать «зеленые».

– Все по чесноку. Мы в расчете. Ладно, поехали, – объявил наконец хозяина ствола. Бригада расселась по машинам и неспешно уехала.

А мы принялись праздновать начало новой жизни. И новой бизнес-истории.

Беглого швейцарца мы больше никогда не видели. А долг выплатили ему точно в оговоренный срок.

В этой квартире еще много лет располагался наш первый офис. В 2003 году, после расселения дома и первого ремонта, мы открыли «Гельвецию». Потом гостиница много раз перестраивалась, мы многократно что-то перестраивали. Затем проводили полную модернизацию и реновацию.

А эта самая первая, легендарная квартира превратилась во что-то вроде музея нашей личной истории. Теперь это лучший номер отеля «Гельвеция». Самый большой и красивый люкс. Президентский.

Эта история произошла ровно двадцать лет назад.

В 1996 году отель «Гельвеция» представлял собой обычный петербургский жилой дом. Таких вокруг, в самом центре города, было сотни – обшарпанных и старых, с типичными питерскими дворами-колодцами. Основную массу квартир в доме составляли коммуналки.

В октябре далекого 1996-го мы с командой приступили к самому авантюрному проекту своей жизни – расселению этого большого жилого дома.

Тогда мы и представить не могли, какие проблемы и трудности нас ждут. А главное – какие истории судеб живущих здесь пятидесяти семей нам откроются.

Наш агент по недвижимости пришла к жителям одной из коммунальных квартир. В двух ее комнатах жила молодая семья с детьми. А в третьей – интеллигентная пожилая женщина, блокадница. Она давно жила одна. Муж умер. Детей и родственников у старушки не было. «Она абсолютно одинока. Мы помогаем ей, как можем», – уверяли соседи.

Молодая семья, конечно, мечтала жить в отдельной квартире. Пенсионерке же на последнем отрезке жизни не имело никакого смысла переезжать: «Всю жизнь я прожила в коммуналках. В разных. И с разными соседями, – рассказывала она. – Сначала с мужем. Теперь вот одна. В коммуналке одиноким хорошо, да я и привыкла».

Мы ушли. И занялись расселением других квартир.

А через полгода внезапно раздался звонок.

– Я решила переезжать, – сообщила пожилая дама. – У меня на душе камень. Не хочу больше мучить молодых. У них растут дети – им нужна жилплощадь. Пусть поживут как люди.

Мы обговорили с собственниками все условия, подписали предварительные договоры. И приступили к сбору документов.

С молодой семьей все было достаточно просто и понятно. А с пенсионеркой возникли неожиданные проблемы. Оказалось, что из ее комнаты в 1981 году был выписан какой-то мужчина. В места лишения свободы.

«Он отсидит, вернется и потребует свое жилье», – утверждал юрист.

«Я не знаю такого человека. Он никогда здесь не жил, – спокойно заявила в ответ старушка. – У меня нет ни детей, ни родственников. А муж умер в 1979 году».