Мифический образ Вавилона является вдвойне подходящим, поскольку в древних городах-государствах Месопотамии около 3500 г. до н. э. были заложены первые основы всех высших (то есть высокообразованных и колоссальных по масштабам) цивилизаций. Именно от Леванта, а еще точнее – от ранних храмовых городов с башнями-зиккуратами разрослись все ветви огромного дерева четырех главных цивилизаций. Более того, именно там зародились мифические формы общественного строя, которые до сих пор ограничивают жителей Востока в постижении идей по-настоящему личной жизни. В древних, первобытных общинах охотников, собирателей и рыболовов отдельные кочевые социальные группы, с трудом способные себя прокормить, не были ни крупными, ни сложными. Единственными факторами разделения труда были возраст и пол, но каждый мужчина, женщина и даже ребенок очень неплохо владели всей совокупностью своего культурного наследия и могли стать целостными личностями – во всяком случае, в рамках местной культурной модели.

Однако примерно после 7500 г. до н. э., с расцветом и развитием древнего Ближнего Востока, сравнительно благополучного, жизнь в оседлых общинах, где уже занимались земледелием и скотоводством, сильно усложнилась: по мере неуклонного роста населения и площади таких сообществ специализированные отрасли знаний и профессиональные навыки приобретали большое значение. К 4500 г. до н. э. по всему Ближнему Востоку процветали целые созвездия самостоятельных селений, а около 3500 г. до н. э. такие селения в низовьях долины Тигра и Евфрата превратились в города – первые города на свете. Появилось четкое различие между кастами знати и прислуги, ремесленниками, обладающими специальными навыками, орденами жрецов и купеческими гильдиями и так далее, так что о целостной личности не могло уже быть и речи. Каждый стал «лишь частью». И в прикладном искусстве той эпохи тут же ярко и неожиданно проявились несомненные попытки символически передать мечту о воссоединении разрозненных частей в единое целое.

Конец ознакомительного фрагмента.