Обозначенная относительность знания, по сути, представляющая собой сложное концептуальное единство, подчеркивается и представителями биологического подхода, в соответствии с которым картина мира определяется как вся совокупность сложных репрезентаций и концептов, которые имеют место в сознании каждого человека и отражают обобщенный опыт взаимодействия со средой, являющийся непосредственным и опосредованным (в процессе воспитания и образования) [Ярцева, 2010, с. 88]. При этом представленная концептуальная система уже сама по себе есть объект взаимодействия.

Рассматривая данную проблематику в психологическом аспекте, исследователи называют картиной мира определенный образ, отражение предметов действительности в психике индивида, окружающей его, которое опосредовано предметными значениями, поддается сознательной рефлексии и соответствует когнитивным схемам [Леонтьев, 1993, с. 18]. Таким образом, картина мира индивида включает не только его самого, вместе с его состояниями и действиями, но и окружающую его действительность. Именно такой подход к рассмотрению картины мира как «сознания в своей непосредственности» [Леонтьев, 2005, с. 96] и позволяет обозначить ее в качестве продукта (результата) высшей нервной деятельности.

С точки зрения культурологии, картина мира предстает в виде определенного образа, являющегося совокупностью всех существующих в сознании индивида знаний о мире. Особо важным является то, что, согласно данному подходу, индивид должен принадлежать к определенной национальной культуре, именно поэтому картина мира с позиций культурологии есть ментальная репрезентация культуры. Данное утверждение, в свою очередь, позволяет нам заключить, что картина мира будет характеризоваться тем же набором типичных свойств, что и сама культура, а именно: целостностью, комплексностью, многоаспектностью, историчностью, полиинтерпретируемостью, способностью к овнешнению, эволюционированию и т. д. [см. подробнее: Тимко, 2007, с. 39; Ярцева, 2010, с. 88; Пахомова, 2012, с. 84; Шулякина, 2014, с. 28].

Занимаясь изучением этнокультурных особенностей психики людей, психологических характеристик этносов и психологических аспектов межэтнических отношений, этнопсихология (также называемая «психологической антропологией», «сравнительно-культурной психологией» и «психологией народов») представляет картину мира в виде некоторого связного представления о бытии, присущего всем представителям определенного этноса [Лурье, 1994, с. 52], рассматриваемого в рамках нашей работы как биосоциокультурная межпоколенная общность, состоящая из различным образом интегрированных в нее слоев (ядерной группы этноса и оболочек этнического ядра), непосредственно идентифицирующих себя с данной общностью [Прудникова, 2012, c. 87]. Из этого вытекает понимание национальной картины мира как непосредственного результата коллективного опыта нации.

Подобной точки зрения придерживается и В. И. Постовалова, рассматривающая картину мира как фундаментальное понятие, в рамках которого вся совокупность знаний и представлений об окружающей действительности «сходится» в целостном глобальном образе мира, лежащем в основе мировидения как всей нации, так и каждого входящего в нее индивида. Так, в картину мира оказываются инкапсулированы все сущностные характеристики и основные свойства мира в том виде, как они понимаются носителями определенной культуры, и представляют собой результат всей духовной активности этой культуры (нации) [Постовалова, 2016].

Из этого мы можем заключить, что картины мира, создаваясь посредством субъективного восприятия всего окружающего и затем его смыслового конструирования в соответствии с определенной логикой миропонимания и миропредставления, отличаются чрезвычайным разнообразием, которое напрямую зависит от этнокультурного кода каждой нации.

Считая в рамках данной работы этническую и национальную картину миру полностью синонимичными понятиями, мы придерживаемся определения В. П. Завальникова, для которого данное явление – это особое структурированное представление о мироздании, характерное для того или иного этноса; оно имеет адаптивную функцию, с одной стороны, а с другой стороны, является воплощением ценностных доминант, присущих культуре того или иного народа [Завальников, 2000, с. 4].

Здесь нам видится необходимым более подробно остановиться на понятии «ценность» и его отношении к картине мира. Представленное выше утверждение В. П. Завальникова полностью подкрепляется и дополняется С. В. Лурье в ее работах, посвященных методологии исследования «национального характера» и этнических констант. По мнению исследователя, этническая картина мира (являющаяся ничем иным, как концептуальной картиной мира в ее «этническом» преломлении) является, с одной стороны, производной от этнических констант, с другой стороны – ценностных ориентаций. В рамках этнической картины мира происходит наложение данных характеристик: этнические константы представляют собой парадигматические формы традиционного сознания, получающие конкретное наполнение через процесс трансфера, направленность которого как раз и регламентируется ценностной ориентацией. Иными словами, отношение этнических констант к ценностной ориентации пропорционально соотношению условия действия и его цели. То есть, этнические константы остаются неизменными на протяжении жизни этноса, а его ценностная ориентация меняется, потому что представляет собой результат свободного выбора людей [Лурье, 1998, с. 226].

Стоит также учитывать тот факт, что любая картина мира является результатом когнитивной деятельности индивидов, а процесс познания неотделим от оценки. Таким образом, ценностная доминанта также является неотъемлемой частью производных картины мира.

Здесь нельзя не отметить, что положительное или отрицательное направление оценочной маркированности зависит, в первую очередь, от «конвенциональных установок общественного сознания». Категория оценки занимает основополагающее место в процессе формирования ценностной картины мира, включающей в себя оценочную шкалу, определенный комплекс ценностей и антиценностей, оценочные стереотипы и общее понятие нормы. Данный комплекс взаимодействующих ценностей и антиценностей затем закрепляется в языковой картине мира (далее – ЯКМ) и становится ее отличительной чертой [Михайлова, 2011, с. 697–698].