Шрифт:
Тем временем малыш-дракон уже вскарабкался на стол и вознамерился слизать варенье с тарелки дяди Арчибальда. Тётя Эгг сняла баламута со стола.
– А Вулкан Несокрушимый? – с надеждой спросил Сэм.
Прюн так и прыснула:
– ВУЛКАН? Это ЧТО ещё за имя?
Сэм потянулся за молоком.
– Малость несправедливо, – заметил он, – когда именем «Вулкан» возмущаются те, кого зовут «Прюн».
– Это уменьшительное от «Прюнелла», балда, – рявкнула кузина и запустила в Сэма булочкой. Однако промахнулась, и булочка угодила в Годфри. Годфри заверещал и свалился со стула. Всё это очень рассердило тётю Эгг.
– Право слово, дети! Королева Жозефина надеется, что я сделаю из этого дракона образчик благовоспитанности! Что она скажет, если её питомец вернётся домой на грани нервного срыва?
– Простите, тётя Эглантина, – пробормотал Сэм.
Прюн скорчила рожу:
– Не понимаю, зачем вообще нам держать дома этих дурацких драконов.
Из-под стола раздался протестующий писк.
Тётя Эгг встала. Её лицо пылало от возмущения.
– Принцесса Прюнелла! Вам прекрасно известно – по крайней мере, должно быть известно, если вы хоть когда-нибудь слушаете, что я говорю, – что ваш отец и я страдаем от Острой Нехватки Финансовых Средств!
Казалось, Прюн соображает, что означают все эти слова. Сэм легонько покашлял.
– Денег нет! – успел шепнуть ей он.
Тётя Эглантина свирепо посмотрела на Сэма.
– Если бы мы не учредили Апартаменты Временного Пребывания Класса Люкс для Драконов, Грифонов и Прочих Любимцев Высокопоставленных Особ, ты, Прюнелла, НЕ имела бы возможности жить так безбедно, как сейчас.
Прюн хихикнула:
– А как же Сэм-ворох-проблем? Он-то что здесь делает? Или он тоже – любимец высокопоставленных особ?
Тётя Эгг обрушила на Прюн всю силу своего изничтожающего взгляда, но это не возымело никакого действия. Прюн – крепкий орешек.
– Родители Сэма отправились в очень важную деловую поездку. Если бы твоему отцу и мне пришлось сделать то же самое, тебя бы отправили пожить к тёте Олеандре-Бриз и дяде Фицваллиаму-Валлиаму. А теперь мне пора идти, нужно привести в порядок грифонов. Леди Стикл забирает их сегодня, а она очень придирчива, и я хочу, чтобы её любимцы выглядели превосходно. Прюнелла, надеюсь, ты глаз не спустишь с Годфри. И что бы ни случилось – не выпускай его на улицу!
Едва тётя Эглантина вышла из столовой, как Прюн взмахнула ложкой и заявила:
– В жизни не поеду туда, где обитаешь ты, Сэм Баттербиггинс.
Она закатила глаза с деланым ужасом.
– Никогда! Ты живёшь в обшарпанном тесном замке. Держу пари, у вас и подъёмного моста нет.
– Нет, есть! – с негодованием возразил Сэм.
– А вот и нет! – Прюн скрестила руки на груди.
Сэм встал из-за стола, споткнулся о Годфри и потопал наверх, на этот раз не пропуская ни одну из двухсот пятидесяти двух ступенек. Он ввалился в свою комнату и захлопнул за собой дверь.
Где Годфри?
На улице холодно и сыро. Из окна моей комнаты виден лес, только лес, зловещий лес, и конца-краю ему нет.
Иногда до меня доносится вой. Ручаюсь, это волки.
Невыносимо.
Из всех кузин на белом свете Прюн – самая кошмарная.
Не забыть: написать открытку родителям, ПОТРЕБОВАТЬ, чтобы меня забрали отсюда. Напишу им, что у меня сыпь. Вполне может быть правдой. От жизни с Прюн у кого угодно сыпь появится.
– И живу я НЕ в обшарпанном тесном замке, – ворчал Сэм, выводя буквы в дневнике. – Наш замок ГОРАЗДО уютнее, чем эта ужасная обветшалая развалюха!
Тут Птенчирк чихнул. Брызги чернил разлетелись по страницам дневника.
– ЧИРИК! – Он всплеснул крыльями, сожалея о случившемся. – ЧИРИК ЧИРИК ЧИРИК!
Сэм вытащил грязнющий носовой платок и потёр им кляксы. Не помогает.
– Вот досада! – Сэм скептически оглядел всю эту пачкотню. – Ма такое не понравится. Что до чистописания – тут её не переспоришь: велит мне вести дневник опрятно, и всё тут. – Сэм вздохнул. – Ма сказала, что хочет знать обо всём-превсём, что я тут делаю, пока они с Па в отъезде.
Тут он задумался и взглянул на Птенчирка.
– Как думаешь, если Ма так хочет подробностей, мне рассказать ей, что Прюн назвала наш замок «обшарпанным»?
– ЧИК ЧИК ЧИРИК? – Птенчирк склонил голову набок. Сэм хмыкнул.