— Еще чего! Я не обязан ублажать этого мальчишку! Как пришел сюда, так и уйдет отсюда. Он мне не нужен!

— Не могу понять, почему ты так жесток к этому несчастному ребенку?

— По отношению к нему я более чем справедлив.

— Но здравый смысл…

— Причем тут здравый смысл, если речь идет и о денежном вопросе? Ты еще начни говорить о любви Кристелин к этому козлу-графу…

— Тъерн, неразумно возвращать парня отцу. Вряд ли он там нужен. Ты только вспомни, что сделали с мальчишкой! У меня в полку солдаты за серьезные проступки после наказания штуцерами выглядят много лучше. Это ж как надо парня ненавидеть, чтоб сотворить с ним такое!..

— Если он сильный — он выживет. Пусть вцепится зубами в то, что ему положено — в титул, в состояние, и пусть когтями сражается за это место. А если нет… Размазни никому не нужны. Кроме того, я хорошо знаю полукровок — дурная кровь отца в нем еще скажется.

— Да с чего ты решил, что Дариан не будет ни в чем отличаться от своего отца? В хрониках Таристана немало мужчин рода Д'Диаманте отмечены как храбрые воины или умелые дипломаты. Что же касается графа… Есть старая поговорка — в семье не без урода, и вот как раз граф Эдвард Д'Диаманте и есть этот самый урод в благородном семействе. Но наследственность со стороны герцогов Белунг…

— Хватит!

— Тъерн, парнишке всего семь лет, и не стоит требовать от него слишком многого, как с взрослого человека — продолжал уговаривать герцога мужчина. — Он же остался без матери…

— Зато у него имеется отец.

— Но он еще и твой внук!

— Он — мой позор, и я не желаю постоянно видеть перед своими глазами этого мальчишку!

— Судя по всему, парнишка графу совсем не нужен. Если не хочешь оставлять парня у себя — отдай его мне, и я завтра же отвезу пацана в полк. Из паренька может получиться хороший солдат. И потом, куда мальчику еще идти, если не в армию? Если не ошибаюсь, то четверо бастардов из твоей семьи — детей твоих старших сыновей, уже находятся в армии? Не спорю: Дариан — бастард, но в нем течет по-настоящему древняя кровь! Нравится это тебе, или нет, но все же он один из членов твоей семьи…

— Я уже думал об этом… Но — нет!

— Тогда почему ты не отдашь мальчишку барону Обре? Судя по всему, они очень привязаны друг к другу. Или тебе и это не нравится? А ведь старик чуть ли не на коленях перед тобой стоял, умоляя отдать ему Дариана…

— О да, привязаны! — в голосе герцога было явное раздражение. — Мальчишка старика даже дедом называет… Только вот отныне барону Обре заказан вход в мой дом. Пусть ищет себе внуков в другом месте, и пускай они вытирают его старческие слезы. Я же ни в чем не пойду навстречу господину Обре — ведь именно барон привез того скотину-графа в мой дом!..

— И все же я бы хотел…

— Прекратим этот разговор. Я потерял дочь, мое честное имя долго пачкали в грязи… Теперь же ко мне является мальчишка, до омерзения похожий на своего сволочного папашу, и называет себя моим внуком! Может, кто-то и посчитает это замечательным обменом, но только не я!

— Тут ты совсем не прав. Внешне Дариан — твоя копия. Он похож на тебя куда больше, чем любой из твоих внуков! Да и характеры у вас очень схожи. Ты этого не замечаешь, а вот со стороны такие нюансы очень заметны. И в то же время в этом ребенке есть что-то от доброты и легкости Кристелин…

— Перестань! Я не успокоюсь, пока не отправлю мальчишку к папаше. И если граф постарается разделаться с ним, то…

— То тогда у тебя появится прекрасный повод превратить жизнь графа Д'Диаманте в сплошной кошмар? Я прав?

— Возможно. Пусть я отверг Кристелин, но граф так и не заплатил за то горе и тот позор, что принес моей семье. Теперь же, если что случится с мальчишкой, то я приму все возможные меры, чтоб от графа отвернулись все немногочисленные друзья (которые у него еще имеются), а его враги полной мерой могли рассчитаться с графом за прошлые обиды. Я не буду убивать этого мерзавца — это было бы слишком легко и просто. Для него, разумеется. Но я сумею сделать так, что жизнь графа превратится в сплошную цепь несчастий и бед, из которых у него не будет выхода. Все его начинания будут заканчиваться ничем, и в результате он окажется нищим, а имя Д'Диаманте останется опозоренным во веки вечные. Он вечно будет проклинать тот миг, когда решил наложить свою жадную лапу на приданое Кристелин. У меня для этого хватит и влияния, и средств…

— Тъерн, мне кажется, что таким образом ты даже сейчас пытаешься наказать свою дочь… Но бедная девочка и так заплатила самую высокую цену за свою ошибку, а ты сейчас пытаешься сделать ее сына орудием своей мести!

— Считай, как хочешь! Но возвращение этого мальчишки назад — вопрос решенный. Хороший удар как правящему дому Таристана, так и по мерзавцу-графу!

— А может, тебе стоит меньше думать о своей уязвленной гордости, которая затмевает голос рассудка, а задуматься о судьбе этого несчастного ребенка…

— Я никогда не меняю своих решений.

— Тъерн, не всегда стоит гордиться своей непреклонностью. Иногда требуется куда больше сил, чтоб признать собственную неправоту…

— Дайлен, ты мой друг, и поэтому я не прерываю тебя, но больше не хочу и не желаю продолжать этот беспредметный разговор. Все будет так, как я сказал, только так, и не иначе — голос герцога давал понять: все, на эту тему разговор окончен. — А сейчас пойдем на конюшню — мне надо показать тебе новую лошадь, что я приобрел для себя пару дней назад.