Какое-то время Табин вел себя, как говорится, тише воды, ниже травы, но постепенно вновь начал примерять на себя роль хозяина. В его голосе снова стали появляться командные нотки, да и по его поведению никто бы не сказал, что еще совсем недавно этот человек трясся перед нами, словно осиновый лист на ветру. Сам он, по-моему, вовсе не считает свой поступок чем-то непорядочным. Скорее всего, бывший управляющий пришел к выводу, что в той истории ему просто не повезло. Н — да, похоже, некоторых не переделаешь, как ни старайся…

Мы вновь в пути, и снова наш обоз движется по дорогам Харнлонгра. За прошедшие с того времени дни особых происшествий вроде не было, и по ровной дороге у нас был не путь, а одно удовольствие, только вот для меня, выросшей на Севере, здесь был излишне жарко. Чем дальше мы продвигались по земле Харнлонгра, тем теплее и теплее становился воздух вокруг нас. В моих родных местах в середине лета не всегда бывает такая жара, какая стоит здесь на подступах к осени. Тут прохладу приносит лишь заход солнца. Про полуденный зной я уже не говорю — по мне в такую погоду лучше вообще находиться где-то в тенечке, как можно дальше от жгучего солнца. Не знаю, как остальным, а по мне так куда лучше привычный для меня холод, чем такая жара.

Тем не менее, я с огромным удовольствием смотрела на новый, ранее не известный мне мир южной страны. Чуть иные города, несколько иная природа, люди немного иной внешности… Но отношения между людьми, на мой взгляд, в целом были одни и те же. Матери также заботились о детях и о семье, парни встречали девушек, мужчины работали, старики вечерам сидели на солнышке, обсуждая нынешнюю жизнь и вспоминая о прошлом…

И из разговоров на привалах с людьми из других стран понимаешь: по большому счету у нас всех одни и те же проблемы, беды, радости… Иногда ко мне в голову закрадывалась та простая мысль, что все в этом мире могло быть куда легче, если бы люди просто научились любить друг друга, и были бы добрее к своим близким, а их Правители стали бы жить без оглядки на своих соседей…

Правда, подобные рассуждения я держала при себе. Скажи что-то подобное кому из парней — засмеют. Хотя они в последнее время, исполняя приказ Варин, и старались держаться со мной и с Киссом подобрее, даже иногда снисходили до короткого разговора, но, тем не менее, все еще в наших отношениях присутствовал заметный холодок. Да ладно, чего там — как говорится, худой мир лучше доброй ссоры.

Если наше дальнейшее продвижение будет проходить без особых происшествий, то к следующей седмице мы окажемся у границы страны колдунов. Как сказала Варин, мы, считай, на полпути от Нерга. Все вроде хорошо, и дорога — на загляденье, погода замечательная, да только вот меня уже второй день точит непонятное беспокойство. Иногда будто кольнет в спину чей-то недобрый взгляд, и пропадет. И появилось у меня это чувство вчера вечером, перед привалом. Вначале думала — кажется, мало ли что может показаться в незнакомом месте да с устатку после жаркого дня! только вот и наутро это чувство не прошло. Вот и сейчас, во время езды, оглядываюсь, но никого не вижу. Попадаются, конечно, в немалом количестве люди на дороге, и мы не раз встречали караваны, идущие нам навстречу, пару раз нас обгоняли чужие обозы… Только это все не то — опасности от них, от встреченных нами людей, я не чувствую. Но вот то, что нас кто-то преследует, и не с добрыми намерениями — в этом не может быть никаких сомнений. И этот кто-то то и дело смотрит на нас, я это чувствую, поклясться готова! Только вот кто это такой и почему я его не вижу? И вот что интересно: когда мы встречаем людей на дороге, взгляд будто пропадает, а как только вновь окажемся одни — снова появляется. И где же он, этот преследователь?

Первым на мое беспокойство обратил внимание Кисс.

— Подруга, ты чего постоянно дергаешься, словно на ежике сидишь? В чем дело? И что головой вертишь по сторонам? Все время оглядываешься, будто ищешь кого-то. Так пока не беспокойся: вот он я, здесь! Или неужто ты себе какого неотразимого красавца себе приглядела? И как это я подобное проморгал?..

Зная, что Кисс все одно не отстанет, пока не узнает правды, постаралась коротко сказать ему о своем беспокойстве. К моему удивлению Кисс серьезно отнесся к моим словам.

— Надо Варин сказать…

— Думаешь?

— Даже не сомневаюсь…

Кисс направился к Варин, а я все оглядывалась. Ну, точно, колет спину непонятный взгляд, причем весьма ощутимо! Но почему тогда его никто, кроме меня, не ощущает?

— Я думала, что мне просто что-то кажется — спустя несколько минут разводила я руками перед женщиной.

— Все одно надо было сказать мне.

— Кто же знал…

— Давно у тебя это чувство? Ощущение чужого взгляда?

— Со вчерашнего дня.

— Конкретнее.

— Вечером появилось, когда мы встали на ночевку. Тогда мне впервые стало немного не по себе. Потом вроде это чувство исчезло. А сегодня, когда мы двинулись в путь, у меня временами создается стойкое впечатление, будто на нас кто-то смотрит, и этот взгляд то пропадает, то появляется. Такой скользящий, непонятный… Он почти постоянно с нами. Но я ничего не заметила, как ни старалась…

— Почему мне сразу не сказала? Еще вчера?

— Я думала…

— Не надо думать, надо сразу говорить мне о том, что тебе кажется неправильным или подозрительным. А что по этому поводу говорит тот… Ну, душа твоего предка…

В нашей группе только Кисс и Варин знали про Койена. Подсаженная душа — это не то, о чем можно сообщать каждому, пусть даже этот каждый идет вместе с тобой.

— То-то и оно, что молчит предок! Наверное, ждет, хочет знать, как я поведу себя…

— Что ж, ему видней… Лия, мне известно о твоих способностях, хотя, допускаю, что далеко не обо всех. Так вот, если тебе и в дальнейшем будет что-то казаться, то будь добра, сразу же говори мне о том.

— Но, Варин, посмотри по сторонам: здесь же по обе стороны от дороги, куда ни кинь взгляд — одни поля с огурцами, морковкой да кабачками! Разве тут можно спрятаться? Да и дорога не пустынная, по ней всегда в пределах видимости хоть кто-то, да имеется. Мы же почти всегда на виду у людей! Кто на нас в чистом поле нападать станет? Да и стражники частенько проезжают взад — вперед…