Не вешать нос,

Гардемарины!

Дурна ли жизнь

Иль хороша,

Едины парус и душа,

Едины парус и душа,

Судьба и Родина едины!

В делах любви,

Как будто мирных,

Стезя влюбленных такова,

Что русский взнос

За счастье милых -

Не кошелек, а голова.

Но шпаги свист,

И вой картечи,

И тьмы острожной тишина

За долгий взгляд

Короткой встречи -

Ах, это, право, не цена!

Не вешать нос,

Гардемарины!

Дурна ли жизнь

Иль хороша,

Едины парус и душа,

Едины парус и душа,

Судьба и Родина едины!

– Красивая песня, - раздался голос рядом.

Я повернул голову и увидел Мариннет. Похоже, она решила прогуляться и невольно стала моим слушателем.

– Сыграй, пожалуйста, ещё что-нибудь, - попросила она.

Я кивнул. И запел:

Я прошу, хоть ненадолго,

Грусть моя, ты покинь меня,

Облаком, сизым облаком

Ты полети к родному дому,

Отсюда к родному дому.

Берег мой, покажись вдали

Краешком, тонкой линией,

Берег мой, берег ласковый,

Ах, до тебя, родной, доплыть бы,

Доплыть бы хотя б когда-нибудь.

Где-то далеко, где-то далеко

Идут грибные дожди,

Прямо у реки в маленьком саду

Созрели вишни, наклонясь до земли.

Где-то далеко в памяти моей

Сейчас, как в детстве, тепло,

Хоть память укрыта

Такими большими снегами.

Ты, гроза, напои меня

Допьяна, но не до смерти,

Вот опять, как в последний раз,

Я всё гляжу куда-то в небо,

Как будто ищу ответа.

Я прошу, хоть ненадолго,

Грусть моя, ты покинь меня,

Облаком, сизым облаком

Ты полети к родному дому,

Отсюда к родному дому.

Посмотрев на Мари, я чертыхнулся. В глазах француженки блестели слёзы.

– Извини, похоже, я выбрал неудачную песню.

На сей раз выбор мой пал на Высоцкого:

Удар, удар, еще удар, опять удар - и вот

Борис Будкеев (Краснодар) проводит апперкот.

Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушел,

Вот - апперкот, я на полу, и мне нехорошо.

И думал Будкеев, мне челюсть кроша:

"И жить хорошо, и жизнь хороша!"

При счете "семь" я все лежу, рыдают землячки.

Встаю, ныряю, ухожу, и мне идут очки.

Неправда, будто бы к концу я силы берегу, -

Бить человека по лицу я с детства не могу.

Но думал Будкеев, мне ребра круша:

"И жить хорошо, и жизнь хороша!"

В трибунах свист, в трибунах вой: - Ату его, он трус!..-

Будкеев лезет в ближний бой, а я к канатам жмусь.

Но он пролез - он сибиряк, настырные они.

И я сказал ему: - Чудак! Устал ведь, отдохни!

Но он не услышал, он думал, дыша:

Что жить хорошо и жизнь хороша.

А он все бьет - здоровый черт! Я вижу - быть беде.

Ведь бокс - не драка, это спорт отважных и т. д.

Вот он ударил раз, два, три - и сам лишился сил.

Мне руку поднял рефери, которой я не бил.

Лежал он и думал: что жизнь хороша...

Кому - хороша, а кому - ни шиша.

Как ни странно, это сработало. Оставив улыбающуюся Мари в парке, я отправился домой спать.

Примечание к части

Глава посвящается Кате - моей фее вдохновения.

Глава 3 или Эй,Стоунхард! Мы идём к тебе,Стоунхард! Часть два.

– Доброе утро, последний герой, доброе утро, тебе и таким, как ты...
– напевал я, собирая вещи. Сегодня меня ожидала большая работа. Помимо знакомства с Адрианом и Натаниэлем, нужно было познакомиться с Нуаром и Леди Баг, победить Ивана с армией копий и постараться пока что не сильно влиять на канон. В общем, мороки на несколько дней, а надо уложиться в один.