Идеальный мужчина обычно женат на некрасивой подруге. Его главный минус в слепоте, не ту выбрал. Идеальной женщине, – например вам, – приходится выращивать своё из вот такого росточка, украденного в чужом огороде. И чем больше в него вкладываешь, тем вернее он сбежит.

Мужчины не любят воспитательных мероприятий. Они не хотят становиться лучше. Их вообще всё устраивает. Меж тем розги и электрошок из кого угодно могли бы создать яркую индивидуальность.

Мужчины хитрят. Уходят от споров, потому что не умеют говорить и плакать с такой скоростью. Знакомый бухгалтер выработал себе мигрень. Теперь от вида пылесоса его пронзает боль. Всего за тысячу пятьсот рублей участковый терапевт подтвердил страшный диагноз. В справке написано: тишина, вино и чтение книг допустимы, пылесос и швабра запрещены. Лишь на время ужина полковник всплывает из мира страданий к семье и детям.

Это не простой путь. Для мигрени нужен художественный вкус, а лучше театральное училище. Ну и расходы на терапевта учтите.

Другой распространённый способ называется итальянская забастовка. Все женские указания надо выполнять быстро и бестолково. Мясорубку сломать, посуду уронить, вместо сметаны купить потолочные белила. Скотч-терьера при мытье утопить.

Корчить идиота унизительно. Вас могут обозвать или даже отхлестать мокрой тряпкой. Но кормить не перестанут. И однажды оставят в покое. В холодной, совершенно отдельной постели.

Лично я изобрёл метод грубой лести. Выслушав долгую нотацию, говорю потрясённо:

– Какая же ты красивая!

Дальше важно не снижать градус. Скромность и чувство меры отбрасываем.

Как же я счастлив, говорю, что ты выбрала меня для этой задачи! (Речь идёт о развешивании картин). До сих пор не верю, что дышу с тобой одним дымом от сгоревшей курицы. Спасибо небесам и бардовскому фестивалю, где мы повстречались впервые. Я хочу исполнить все твои фантазии, но сначала позволь налюбоваться тобой чуть сбоку и снизу, лёжа, с дивана.

Моя воспитательница всякий раз теряется. Хочет ругаться, но не выдерживает, розовеет и бежит к зеркалу. Вертится там и потом уже не помнит, во что хотела меня переделать.

Роясь в бумагах, Лара нашла документы на дачу с баней. Оказалось, я женат на помещице. Сколько лет уже я мог бы прыгать из парилки в пруд, как весёлый комбайнёр! Я поражал бы коров своими плавными обводами. Но моюсь до сих пор в ванной, как городской дрыщ.

Лара говорит, там нет коров. Дача в лесу, из населения только зайцы. Но где для Лары край земли и цивилизации, там для меня родовое гнездо и сердцу милый уголок.

В ближайшую же пятницу мы поехали наслаждаться имением. Стоя в пробке с другими помещиками, я жалел горожан. Им недоступны росы, соловьи и сметана жирная как нефть. Им не дано шлёпать селянку Лену по тому, что она сама в себе считает спинкой. Им не гулять в трусах, не ведая стыда. И конечно, яблоки из магазина ничего не знают о рае и пороке.

На дачу моего детства ходил жёлтый автобус, весь в лунной пыли. Из-за малого роста я видел в основном животы, реже грудь. Это была совсем не та грудь, что в журнале «Максим». Даже биологический вид другой.

Теперь мы с Ларой едем на дачу в Ситроене. Я и сам не заметил, как подкралась роскошная жизнь. Лара предупредила, баня маленькая и заброшенная. Оказалось, ещё и разворованная. Зайцы спёрли окна, двери, мебель, дрова и электрический кабель. Остался только свежий воздух, источник страшного аппетита. Вопреки всем этим нюансам, родовое имение нам очень, очень понравилось.

Я отправил Лару нюхать цветы, сам стал рыть канаву для нового электрического кабеля. Траншея намечалась просторная, светлая, сорок метров на полтора. Немного насторожила трава. Она не косилась, почти не копалась и лишь с трудом рубилась. В интернете есть уроки от мастеров лопаты. Приёмы, подсечки, работа с центром тяжести. Но совокупная мудрость ютуба ничто против маленьких жёлтых цветочков. Я выдёргивал их по одному как очень медленный эпилятор. Пережил отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие. Я прыгал по лезвию лопаты всем туловищем. Я сосчитал, чтобы выкопать канаву, нужно подпрыгнуть 28 800 раз. Это втрое больше, чем подпрыгнуто мной с рождения по тот трагический день, когда я стал плантатором. И этот только дёрн, а ведь надо ещё и вглубь! Если Дед Мороз не мне подарит экскаватор, как обещал в 1973-м, подключение электричества отложится до образования оврага по воле Господа в нужном направлении вследствие эрозии.

Три дня я долбил бронированную землю. И как-то дачу расхотел. Не пристало, думаю, драться нам с улитками за три унылых огурца. Я удалил интернет-закладки на продавцов рассады. Отменил заказ на газонокосилку. Уничтожил расчёты насоса с гидрофором. Я вернулся к детям. (Младшая курит, старшая собирается за границу, где точно выйдет замуж и пришлёт однажды фото незнакомых детей). Снова заинтересовался работой, на которой меня ценят и доверяют нырять в говно, что не всегда метафора.

Лара ещё купила по инерции цветы для палисада. Сказала, ничего, будем растить их на балконе, раз с дачей не вышло. И хрюкнула печально. Разум как бы победил. Но в очередную пятницу в каждом нашем зрачке загорелось по домику. И мы снова встали в пробку. Там копать-то осталось тридцать восемь метров. Если канава ведёт в рай, в ней не жалко сдохнуть. Архетип большой лопаты всемогущ. Его ни объяснить, ни вылечить невозможно.