Умывание на воздухе. Силовые упражнения. Стрельба из пистолета.

Тара прицеливается.

Нечто притягивает ее назад.

Сурадж трется лицом о ее голую спину, бесцеремонно начинает лапать. Тара решительно вырывается. В ее руках — пистолет. Парень серьезно хмурит брови. В глазах ни капельки похоти. Но и страха тоже нет.

– Так я и думал… Царапаешься, как кошка. При этом я должен сделать ребенка. Ты мне не нравишься, и совсем не в моем вкусе. — Он равнодушно отворачивается и уходит.

— Умник, да?!

Тара догоняет и почти шипит в лицо:

– Ты петлю предпочитаешь? А я могу дать тебе свободу и много денег.

— Я не сказал, что продаюсь.

— Слишком упрямый. Я сказала, посмотри на меня!

Ее зелено-голубые глаза совсем близко к его лицу, крепкие пальцы сжали и почти порвали рубашку.

— Что тебе не нравится во мне, отвечай!

У Сураджа длинные ресницы, красивые глаза… Вместо ответа он оценивающе целует Тару в губы. А потом говорит:

– Ты не нравишься.

И при этом смеет спокойно улыбаться… Тара, страстно желавшая уже пристрелить его, вдруг передумала. На солнце в уголке глаза Сураджа сверкнула крохотная единственная слезинка. Какая в ней тайна? Узнать — дело чести, даже переступив через собственную гордость.

— Сурадж…- пробуя его имя на вкус, она нежно, но решительно заскользила руками по его ладному телу, забралась под рубашку. И так же внезапно остановилась.

— Думаешь, я не знаю, какой должна быть нежная любящая девушка? Я знаю, но такой мне уже никогда не быть. У тебя есть прошлое, у меня оно тоже есть. Подумаем лучше вместе о будущем. Каждый о своем. Посмотри вокруг. Люди живут далеко, и кроме нас здесь никого нет. Собак, правда, много. Захочешь сбежать — предупреди меня. Слишком красивый, чтобы собаки загрызли. Пойдем в дом. Я не хочу оставлять тебя голодным.

Сурадж не притронулся к еде.

– Ты ждешь, чтобы я кормила тебя с рук?! Господин…

— Сурадж Мальхотра. Я не хочу есть.

– Тара Шарма! Эту еду я могу запихнуть в тебя силой!

В ответ Сурадж свалил ее на ковер, посреди тарелок (он все-таки был сильнее) и сказал:

— Я свернул шею одному уроду. Он тоже думал, что может безнаказанно запихивать в других…

А потом вдруг улыбнулся ее настороженным глазам.

– Теперь я могу покормить тебя, как раз удобно лежишь.

Тара, предчувствуя, что сейчас на лицо ей шлепнется содержимое тарелки, быстро, но сквозь зубы, произнесла:

— Перемирие?

— Пока — да.

========== Муссон ==========

Тара впервые проспала и забыла об изнурительных тренировках. Упрямца тоже не слышно. Накануне она показала ему весь дом. Или много впечатлений, или обдумывает план побега. Девушка подошла к окну. Вот это да! Муссон пришел в их тайную жизнь самым желанным гостем!

Завернувшись в простынку, Тара выбежала навстречу заветным каплям. Сезон дождей — союзник для любви. Пусть у нее другие планы, пусть упрямый мальчишка сопротивляется, пусть она вымокнет до нитки… Лишь бы дождь помог забыть всю прошлую боль.

Тара подставила себя под небесный водопад, наслаждаясь живительной прохладой. Босая, она увлеченно танцевала на мокрой траве, под завесой дождя, когда заметила, что Сурадж заинтересованно наблюдает за ней с порога. Без приглашения решился выйти на дождь… Взял за руки. Сорвав лепесток с цветущего куста, приклеил, словно бинди, на ее сверкающий каплями-бриллиантами лоб.Взор затуманенный. О чем он вспомнил?

Тара бросила ему в лицо пригоршню цветов и капель. Она решила на сегодня свести Сураджа с ума. Пусть он снова хмурится, отстраняется и молчит, Тара с наслаждением продолжила свой чувственный танец. Одежда на Сурадже промокла, что уж говорить о ее единственной простынке, на которой дождь скользил свободно, задерживаясь только на соблазнительных изгибах юного тела. У нее никогда не было более внимательного зрителя, чем Сурадж… Но, кружась вокруг него, Тара, с подозрением, заметила, что этот строгий парень плачет под дождем, снова нахмурив свое красивое лицо и обратив его к небу. Плечи вздрагивают, руки сжимают голову.

— Нет, Сурадж, нет. Забудь это, слышишь, все забудь! Сейчас же…

Тара срывает с себя немногую одежду и всем телом прижимается к нему.

– Никого нет.Только дождь, ты и я.

Руки нежным кольцом обвивают его, а губы настойчиво распахивают рубашку на его груди. Ладони Сураджа сначала осторожно, потом крепче соединяются на ее голой спине. Они горячие среди прохлады дождя.

Тара удобно лежала спиной на мягком ковре, положив голову на бедро Сураджа.

– Тебе понравилось? — спросила она. Этот красивый парень подозрительно задумчив, еще секунда, и он снова начнет хмуриться. Сурадж ладонью приподнял ее подбородок:

— У тебя привычка — быть на шаг впереди мужчины?

— Да! — выпалила Тара и, увернувшись, приподнялась. — Не отвечай вопросом на вопрос.Так да или нет?

В следующую минуту Сурадж увлек ее за собой, они покатились по ковру, и он завис над ней, опираясь на локоть.

– Я — мужчина, а ты — женщина.

– Ты — мой мужчина. — Тара привыкла последнее слово оставлять за собой.- Скажешь, нет?

— Это ты — моя женщина.

От его спокойной улыбки у Тары вновь мороз по коже. Она снова хочет царапаться посильней кошки от непонятного унижения. Но почему-то не смеет.