Жара была невыносимой и Пьер почувствовал жажду, она отразилась металлическим привкусом у него во рту.

Поднявшись на ноги, он посмотрел вокруг, не обнаружив Балларда, он поспешил к той части катера, где под навесом должны были стоять лошади. Ему было неприятно от одной только мысли, как животные смогут перенести подобные условия. Однако лошадей тоже не было на месте и первой мыслью, которая посетила мужчину, стало допущение о том, что Баллард попросту проснулся раньше и уже отправился на остров, забрав с собой животных. Он так и не рассказал Пьеру о том, какая роль была отведена этим созданиям и фантазия мужчины рисовала самые отвратительные картины. Царившая жара и пустынный характер острова, наводили на мысль о неминуемых проблемах с обеспечением питьевой водой.

«– Но не станет же Баллард вести с собой лошадей, чтобы пить их кровь время от времени?» – подумал Пьер, предпочитая отогнать эту мысль, поскольку она казалась ему наименее вероятным допущением из-за своей экстраординарности и сложности – «Он мог бы просто взять с собой побольше питьевой воды»

Внезапно мужчина заметил, что сам катер вовсе не находился у берега, как это было ночью. Теперь, куда бы не посмотрел Пьер, повсюду до горизонта простиралась голубая гладь океанских вод. Нигде не было ни единого намёка н остров. Вода была спокойной, словно в штиль, и мужчина испытал неподдельный ужас. Он вдруг понял, что оказался один на катере, в открытом океане, без каких либо представлений о навигации. Палящее солнце угрожало убить его не менее эффективно, чем это сделала бы инфекция в трущобах Тутикорина.

Он поспешил к штурвалу, туда, где находилась панель запуска двигателя. В замке зажигания по-прежнему стоял ключ, и Пьер попытался запустить двигатель катера. В ответ на поворот ключа он услышал лишь жалобные стоны двигателя, предпринимавшего попытку запуститься. Это продолжалось ровно столько, сколько сам Пьер пытался заставить двигатель заработать.

Нехитрая приборная панель позволяла судить о солидном количестве топлива, и больше Пьер не смог распознать никаких существенных признаков.

Оставив бесплодные попытки запустить двигатель, мужчина вернулся к борту, у которого провёл ночь.

«– Куда мог деться Баллард и что случилось ночью?» – таким вопросом теперь задавался Пьер, пока не услышал характерный всплеск воды, где-то рядом с бортом, на противоположной стороне от того места, где он стоял. Он уже хотел подойти к тому борту и посмотреть, что стало источником этого звука, но в этом отпала всякая необходимость, когда он обернулся и увидел, как на противоположной стороне палубы, прямо напротив него стоял Арнав.

С индуса стекала вода, образуя под ним небольшую лужу. Его одежды были вымокшими насквозь и плотно прилегали к худощавому телу. Намокшие волосы налипали локонами на лоб, и Арнав был вынужден рукой отбрасывать их в стороны. Разумеется, более всего остального в облике индуса выделялась рана в груди. Её края приобрели тускло-розовый оттенок, и льняная рубаха частично западала внутрь.

Пьер не решался заговорить первым, молча глядя на Арнава, который, наконец, приведя себя в порядок и закончив бороться с непослушными волосами, улыбнулся ему.

– Что-то ты не далеко продвинулся в своих поисках. – заметил Арнав, направившись в сторону штурвала, туда, где ещё совсем недавно стоял Пьер, пытаясь завести двигатель катера.

Подойдя к приборной панели, индус со знанием дела осмотрел различные индикаторы, принимая во внимание показания приборов.

– Неудивительно, – комментировал свои наблюдения Арнав – аккумулятор посажен, теперь так просто не запустить.

Затем он посмотрел на Пьера, который стоял в нескольких метрах от него.

– У меня нет вёсельного отдела, чтобы грести, понимаешь? – индус сопровождал свои слова жестами, делая это специально медленно, как если бы Пьер не понимал его.

Пьер понимал Арнава, тот говорил на хорошем английском, однако само обстоятельство появление убитого в мире живых лишило Пьера дара речи. Всё, о чём он теперь мог думать, было простым подбором наиболее логичных допущений, которые могли бы хоть как-то объяснить происходящее и тем самым нивелировать травмирующий эффект непостижимой абсурдности.

– Он ведь убил тебя. – проговорил Пьер – Убил и выкинул в воду!

Арнав по-прежнему улыбался.

– Ты не понимаешь, верно? Ты знаешь, что означает слово «арнав» на хинди?

Пьер только покачал головой, он не имел ни малейшего представления.

– На хинди это означает «морской, рождённый волнами» Понимаешь? – спросил индус, но видя, что его собеседник по прежнему не мог отделаться от произведённого на него впечатления, решил пояснить – Когда вы вышвырнули мой труп в воду, я вновь ожил, соприкоснувшись с эссенцией, меня породившей.