Пьер также заметил, что по поверхности раскалённого на солнце камня, на котором стоял Арнав, теперь стекали водные потёки. Индус продолжал стоять на своём неудобном выступе ещё несколько секунд, после чего попросту растворился в пространстве, не оставляя после себя ни следа, за исключением остатков быстро испарявшейся воды с каменной поверхности.

Наблюдаемое видение остудило эмоциональный пыл Пьера, и в нём главную ноту взяли чувства тревоги и страха. Удерживая в руке рацию, мужчина смотрел на прибор, и неизвестно к какой мысли он мог бы прийти, но один из трёх сопровождаемых им жеребят заржал, и поскакал вперёд, увлекая за собой своих побратимов. Пьеру пришлось поторопиться и ухватить отпущенные до этого удила.

Восстановив свой контроль над игривыми животными, мужчина продолжил путь к наблюдательному посту. Когда он, наконец, оказался на месте, то сперва решил убедиться, что происходило у подножия холма. Для этого, не оставляя больше удила без присмотра, он расчехлил свой бинокль и направил окуляры в нужном направлении.

Муравьи продолжали свою кропотливую работу в том же духе. Для них, казалось, не имело никакого значение ни время дня, ни жар солнца. Из того, что Пьер знал об этих социальных насекомых, функциональные роли у них разделены, и те представители колонии, которых он наблюдал сейчас, выполняли строго отведённую им работу. Это лишь означало, что где-то были и другие особи, выполнявшие функцию по добыче пищи для колонии. Следовательно, и Пьер уже несколько раз ловил себя на этой мысли, пока вёл жеребят к наблюдательному посту, встреча с этими особями не желательно, ведь несмышлёных животных с большими кожаными мешками по бокам, они могли бы воспринять как потенциальную добычу.

Пьер взял в руку рацию и попробовал связаться с Баллардом. Профессор вышел на связь со второй попытки.

– Я на месте. – докладывал Пьер, не сводя глаз с муравьиного поля – Могу пускать наших сборщиков.

– Отлично. – ответил Баллард, я буду ждать твоего сигнала, будь внимательней.

Жеребята, с отстёгнутыми удилами, чтобы ни за что не зацепились, были пущены лёгким галопом к подножию холма. Пьер, вновь взобравшись на один из крупных валунов, наблюдал в бинокль за происходящим.

Муравьи, заметив приближающихся животных, сперва замерли, выставив свои антенны в их направлении. В этот момент Пьер напрягся, опасаясь, что насекомые могли сразу повести себя агрессивно по отношению к не прошеным гостям. Однако, спустя несколько мгновений, словно просканировав пространство и поняв, что приближающиеся животные не имели дурных намерений, муравьи вновь принялись за свою работу, всячески игнорируя жеребят.

Жеребята остановились на некотором удалении от насекомых и подозрительно фыркая, смотрели на них. Затем, самый бойкий из всей троицы, вышел вперёд и косясь на одного из муравьёв, проследовал к ближайшему кустарнику, принявшись его обнюхивать.

Пьер, наблюдавший за происходящим, усомнился в концепции Балларда, поскольку вот уже несколько минут минуло после контакта, но ни один муравей не проявил ни малейшего интереса не то что к пустым сумкам, а вообще к невесть откуда взявшимся «пришельцам».

Пьер вновь вышел на связь с Баллардом и сообщил ему о наблюдаемом им поведении муравьёв, однако профессор посоветовал набраться терпения. Он утверждал, что должно было пройти какое-то время, прежде чем до муравьёв бы дошло, что рядом находится пустое пространство, которого они не переносят в силу своей природы.

За неимением другого выбора, Пьер продолжил своё томительное ожидание. Более всего его угнетало лишь солнце, не выказавшее никаких признаков жалости.

Мужчина предусмотрительно спустился с валуна, чтобы переместиться в его тень, в поиске более комфортных условий, и каково было его удивление, когда он вновь увидел Арнава.

Индус вновь выглядел так, будто только что вылез из воды, после нескольких часов плавания. С его одежды, волос, стекала вода на песок под его ногами.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Пьер, которого начинали раздражать эти внезапные появления призрака – Я видел тебя на скале по пути к этому месту. Ты собираешься вечно меня преследовать? Это Баллард убил тебя, я не имею к этому никакого отношения, понимаешь?

Говоря всё это, Пьер, подсознательно, надеялся, что Арнав отреагирует своей улыбкой, и начнёт беседу в непринуждённой манере, однако выражение лица покойника оставалось холодным, малоподвижным, а взгляд – тяжёлым.

– Ты зашёл слишком далеко, я же тебя предупреждал, зачем ты в это влез? – спросил Арнав.

– Зашёл куда? Предупреждал о чём? – Пьеру было гораздо более комфортно верить, будто он не понимал, о чём шла речь.

– Она просила меня предупредить тебя. Она так хотела, чтобы ты избежал этой судьбы! – отвечал призрак.

Пьер на несколько секунд засмотрелся на пулевое ранение на груди Арнава, затем словно опомнившись, он ответил:

– Я не понимаю, о ком ты говоришь! Моя судьба в моих руках и очевидно, она куётся здесь.

– Она хотела, чтобы ты спасся. – сказал Арнав, и его голос, на этот раз, прозвучал разочаровано, как если бы он вдруг осознал некоторую, неоправдавшуюся надежду – Если ты сам не хочешь воспользоваться её советом, она уже ничего не может для тебя сделать, прости.

Договорив эту фразу, Арнав улыбнулся на долю секунды, хотя это и была улыбка совершенно иного рода. Индус повернулся в сторону подножия холма, и медленно побрёл туда, где сновали муравьи.