Взгляд Свипдага сделался жестким. Он знал, что сильно постарел, и его брат Бейгад после тяжелых ранений, полученных на службе у конунга Хрольфа, больше не может ходить так же легко, как другие. Тем не менее ответ Свипдага прозвучал достаточно спокойно и достаточно громко:

— Памятуя о твоих обещаниях, конунг Адильс, я требую безопасности для этих двенадцати воинов, что пришли со мной.

— Я обещаю им ее, — заверил Адильс. — А теперь ступайте в залу и ведите себя разумно и спокойно, а не так, как только что.

— Не дай ему разъярить тебя, — прошептал Хрольф.

— Готовьтесь защищаться, сомкнув щиты, — прибавил Бьярки, — похоже, занавеси на стенах как-то странно колышутся, словно за ними спрятались вооруженные люди.

Датчане снова направились вперед с великой осторожностью и обнаружили новый ров, который надо было преодолеть. Затем они оказались рядом с троном. Воины, одетые в кольчуги и плащи, испещренные странными рунами, вдруг выросли позади каждого из дружинников Хрольфа.

— Становитесь спина к спине! — закричал Бьярки, но в этом приказе не было необходимости, все и так знали, что надо делать.

Сомкнув щиты, датчане встали лицом к лицу с врагом, втрое превышающим их число. Хрольф вскинул свое копье. Один из шведов рухнул, когда оно вонзилось ему в шею. Много копий было брошено в сторону нападавшего противника. Воздух со свистом рассекали мечи Скофнунг, Луви, Голдхильт и другие. Свипдаг мощным взмахом занес свою секиру для удара. Она пронеслась вихрем над головами ратоборцев, нанесла удар через плечо Румольда, щитом закрывавшего Свипдага. Раздался звон металла. Щит рухнул наземь вместе с отрубленной рукой шведа. Вторым ударом секира врезалась ему в висок.

Высокий воин подскочил к Бьярки. Норвежец выставил свой шит вперед, стараясь сбить противника его краем. Он пытался нащупать брешь в его защите. Как только это удалось, клинок сверкнул в воздухе и голова шведа покатилась по полу.

Меч Хьялти высек искры, ударившись о клинок противника. Раз за разом он отбивал его удары, стараясь улучить мгновение, когда враг раскроется. В этот момент он сделал выпад, полоснув противника, и искалечил ему запястье. Как только воин, взвыв от боли, отступил, Хьялти прикончил его.

В это время конунг Хрольф, припав к земле и закрывая голову щитом, отсек ногу ближайшему из нападавших.

Остальные его воины также рубили и кололи что есть мочи. Их кречеты взмыли к стропилам, а пес Грам полосовал клыками врагов, резво уворачиваясь от мечей.

В громе и криках датчане начали теснить шведов. Пока те метались в беспорядке, тринадцать отчаянных воинов построились клином и атаковали их. Оружие сверкало как пламя. Мертвые и раненые лежали повсюду, и темнота разрывалась эхом криков, стонов и проклятий. Хрольф и вожди его дружины совсем не пострадали от ударов шведов.

— Бей их! — кричал Бьярки. — Руби их как собак!

Конунг Адильс, вскочив на ноги, закричал своим воинам с высоты трона:

— Что за шум? Что происходит? Перестаньте! Перестаньте немедленно, я так велю!

Бой постепенно закончился. Наступила тишина, если не считать стонов раненых и тяжелого дыхания остальных. Блеск глаз и железа проступал сквозь густую темень.

Адильс закричал на своих дружинников:

— Вы, должно быть, последние негодяи, если осмелились напасть на столь знаменитых воинов, которые к тому же являются нашими гостями! Уходите! Прочь из залы! Пусть придут слуги и… и разведут огонь! Уходите, вы — волчьи головы. Я разберусь с вами позже.

Воины удивленно уставились на него. Однако они почувствовали, что если станут спорить, то только усугубят свою неудачу. Поспешно убрались они из залы, унося искалеченных товарищей.

— Прошу меня извинить, — обратился Адильс к датчанам. — У меня много врагов, и я боюсь предательства… Когда вы вошли в залу с оружием в руках, что не принято здесь… некоторые из моих стражников слишком рьяно встали на мою защиту, а я даже не знал об этом… Но я вижу теперь, что это и вправду конунг Хрольф, мой родич, и его знаменитые герои, как и было сказано привратнику. Садитесь, чувствуйте себя непринужденно, и давайте проведем вместе несколько приятных дней.

— Не столь уж ты удачлив, конунг Адильс, — воскликнул Свипдаг, — да и бесчестен, как показала только что эта стычка.

Все посмотрели на конунга Свитьод. Адильс раздобрел и полысел. Борода, ниспадавшая на живот, обтянутый богатыми одеждами, была скорее седой, чем русой. Только его острый нос совсем не изменился, да еще маленькие косые блестящие глазки.

Рабы и холопы, суетясь, выносили из залы мертвых и изувеченных, смывали кровь спала и разбрасывали свежий камыш, приносили факелы и разводили огонь. Вместе с ними в залу вошли свежие воины из тех, что толпились снаружи. Нечего было и думать, чтобы броситься вперед и попытаться заколоть Адильса. Кроме того, подобное убийство навсегда бы опозорило имя конунга Хрольфа, особенно после того как его приветствовали добрыми словами, даже если эти слова и были пустыми.