Только раненые ребра неприятно саднили и ныли в соленой воде.

— Славно поплавали, малышка, — бросил мужчина, болезненно улыбаясь.

Марисса в это время смотрела в другую сторону, очевидно пытаясь обнаружить где-нибудь его самоуверенный труп.

— Я же говорил, что всегда добиваюсь поставленных целей, — сказал он, когда разноцветные женские глаза встретили его веселый насмешливый взгляд.

— Жив, — выдохнула Марисса. И Фьералин неожиданно почувствовал странное удовольствие от того, что девушка явно волновалась.

— Я не мог позволить себе бросить прекрасную незнакомку в одиночестве, — промурлыкал он.

И, стоило беглянке начать краснеть, прибавил:

— Она же обещала мне показать таинственный Эденрейс, куда не ступала нога мужчины! Кстати, далеко до него плыть?

Фьералин беззаботно посмотрел вдаль, старательно делая вид, что не замечает прикушенной с досады женской губы.

Горизонт оставался девственно чист. Только чайки все еще расчерчивали своими крыльями лазурное небо.

— Оглянись, — буркнула Марисса, махнув рукой куда-то за мужчину.

Эриний стремительно развернулся, не веря своим глазам. За спиной не оказалось ни скалы, ни утёса, ни жаждущих крови камней. Примерно в ста метрах от них расположился дивной красоты зеленый остров. Его деревья причесывали небо пушистыми кронами, золотой песок искрился на солнце, как драгоценные камни.

“Хм… Магия пространства…” — с удивлением подумал про себя Фьералин.

“А я даже не ощутил колебаний… Должно быть боль от удара спутала все ощущения.”

Он слегка поморщился, поведя плечами, испытывая неприятную пульсацию в ушибе. “Человеческое тело такое нежное”, - подумал он с раздражением и вслух бросил:

— Чудно!

А затем поплыл вперед, не оглядываясь на спутницу. Лишь крикнул из-за плеча: — Не отставай, малышка! — словно до девушки ему и дела никакого нет.

На самом деле он и в этот раз прекрасно почувствовал недовольство Мариссы, широкими гребками старавшуюся его догнать. Но в его планы не входили ухаживания, комплименты и прочее ублажение женского самолюбия. Никогда не входили, а уж в случае с дочерью старых друзей — и подавно. Более того, наивная досада девчонки, ожидавшей от него каких-то знаков внимания, его крайне веселила.

Он улыбнулся, слыша за спиной немного нервные водяные всплески и представляя, как нахмурились симпатичные бровки малышки.

— Кстати, ты мне проспорила, дорогуша, — бросил он весело, когда она с трудом поравнялась с ним. — Я все-таки выжил и, пока мы плывем до острова, буду рад услышать историю, как ты становилась нимфой, — он вдруг наигранно округлил глаза и прикрыл рот, будто ляпнул что-то ужасное. — Ой, прости, полунимфой!

И засмеялся.

Марисса раздраженно выдохнула, прожигая мужчину темным разноцветным взглядом.

— У тебя вообще совесть есть? — выдала она, словно неудержавшись. — Я между прочим волновалась! А ты, вместо того, чтобы сказать: “Спасибо”, развернулся и уплыл! А теперь, когда я уже запыхалась тебя догонять, еще и требуешь рассказывать тебе историю моей жизни. Ага, сейчас! Спешу все выложить, глотая воду! Да что я вообще за тобой увязалась?.. — продолжала она возмущенно. — Плывешь в Эденрейс? Вот и плыви один!

И тут же сбавила ход, а затем вообще остановилась перевести дыхание. И на своего не в меру веселого спутника вообще не смотрела.

Фьералин едва заметно улыбнулся и тоже остановился. В груди в очередной раз странно потеплело. Марисса в гневе показалась ему еще эротичней, чем прежде. Ее щеки раскраснелись, влажные алые губы приоткрылись, жадно глотая воздух от быстрого плавания. Капли воды на гладкой коже блестели бриллиантами, лучше любых самых дорогих украшений.

Эриний на миг закрыл глаза, стараясь не чувствовать вспыхнувших инстинктов. А когда снова открыл, в черных радужках с тремя вертикальными зрачками привычно сверкал смех.

— Ну что ты! Конечно у меня есть совесть, малышка, — заботливо ответил он. — Прости, я не заметил, что ты устала. Отдышись немного, — и, когда она уже отвернулась, словно успокаиваясь, добавил: — ну вот, теперь пора!

Марисса покачала головой, закатив глаза к небу, и медленно продолжая путь к острову.

Вся дорога могла занять от пятнадцати минут до получаса в зависимости от течения и прилива. У них действительно было достаточно времени, чтобы обсудить что-нибудь. И, видимо, девушка согласилась поведать хоть часть своей истории, потому что гнев уже не пылал в ее темном взгляде.