Шрифт:
Пётр Иванович спокойно наблюдал за нервными перемещениями сына:
– Конечно, я говорю, твой добрый и мудрый отец! Кто первым стал бить? Скажи? Ты? Нет, он! Да не кого-нибудь, а беззащитную женщину! И если бы ты не вступился за неё, будь уверен, он убил бы её, глазом даже не моргнув!
Людмила оживилась:
– Кстати, заявил мне, что он предводитель местной мафии… Так что бандит ещё тот! И вы правы, Пётр Иванович, прибил бы он меня как муху хлопушкой.
Пётр Иванович с интересом посмотрел на Людмилу:
– А вы, ребята, случайно его фамилию не знаете?
– Ну как же, не знаем! – откликнулась Людмила. – Ещё как знаем! Он представился мне. Назвался Бубликом Виктором Викторовичем. Сказал, что весь район вот так, – она сжала кулак, как это неоднократно делал накануне перед её носом Бублик, – в кулаке держит, что все просто в страхе от него!
Пётр Иванович удовлетворённо и весело рассмеялся:
– Ну так сразу бы назвала его фамилию! Я ж его знаю как облупленного! Он такой же предводитель мафии, как я персидский шах!
Людмила воскликнула с надеждой в дрогнувшем голосе:
– Что вы говорите! Так он, значит, мелкота пузатая?!
Пётр Иванович довольно усмехнулся:
– Ну не совсем, конечно, мелкота. Но пузатая… В общем, заправлял он в нашем районе ещё в середине девяностых бандой человек этак в десять, не больше. Рэкетирством, распространённым тогда, промышлял. Деньги вышибал из мелких предпринимателей …
Людмила с удивлением протянула:
– Да-а-а?..
– Да… – со спокойной уверенностью ответил Пётр Иванович. – А я тогда держал у рынка, на людном месте, маленькую сапожную мастерскую. Сам всё делал: и туфли на заказ, и мелкий ремонт. И приходилось этому гаду ежемесячно дань платить, прямо как золотой орде… Теперь, к счастью, рэкетирство уже в прошлом и выглядит издалека каким-то даже смешным. А тогда нам не до смеху было… Я вот из-за этих кровососов даже вынужден был закрыть свою мастерскую: прибыли не стало совсем… А ведь прибыльная до того была!
Людмила махнула рукой так, как обычно отмахиваются от назойливо летающего перед носом насекомого:
– Ну всё равно, выходит, он мелкота вонючая…
Пётр Иванович с сомнением покачал головой:
– Ну как сказать… Конечно, теперь он не держит в страхе весь район. Сам стал мелким предпринимателем. Что-то подешевле покупает и подороже продаёт. Но дела у него, говорят, идут не очень. Так, прибыль есть, но чуть выше средней.
Людмила с облегчением уточнила:
– Значит, сейчас у него банды нет?
– Давно уже нет! – уверенно ответил Пётр Иванович. – Но он до сих пор, говорят, ходит по ресторанам, буйствует там, и громогласно всем объявляет, что он предводитель местной мафии…
Людмила засмеялась:
– Цену себе набивает…
– Да дурак он просто, – возразил Пётр Иванович. – Какая теперь цена у рэкетиров? Никакой. Позавчерашний день дикого капитализма. Теперь другие времена… Так что, ребята, успокойтесь. Из-за него не станут искать того, кто звезданул его по черепку.
– Даже если окочурится?.. – Людмила была полна надежды на благополучный исход всей этой истории с Бубликом.
– Конечно! – уверенно ответил Пётр Иванович. – На одного жулика меньше… Он же всех достал, и в первую очередь – полицию.
Людмила с заметным удовлетворением засуетилась:
– Ну так а чего же мы тут все так испереживались тогда, а?
Пётр Иванович хмыкнул:
– А я не знаю, чего. Было бы из-за чего… Так что, давайте-ка ложиться спать. Утро вечера мудренее. Хотя, я гляжу, утро-то уж совсем скоро посветит в окошко… Ну всё, ребята, спать, спать, и ни о чём плохом не думать.
Игорь, сидевший последние несколько минут в тихой задумчивости, кажется, никого не слушая и погрузившись в собственные раздумья, встрепенулся:
– Не думать? А как можно не думать?.. Я ведь человека убил, а ты, отец, предлагаешь мне не думать об этом! Не могу я так, отец! Вот ты можешь, а я не могу!
Пётр Иванович немного помолчал, покачал головой:
– Гм, значит, я могу, да?..
– Выходит, можешь… – язвительно отозвался Игорь.
Пётр Иванович внимательно посмотрел на Игоря:
– А ты не можешь?..
Игорь раздражённо вскричал:
– А я не могу!
Пётр Иванович решительно встал, начал медленно ходить по комнате:
– Ну что ж, сынок, ты, как говорят в таких случаях, достал меня. Ей-богу, достал! Поэтому послушай-ка теперь, что я тебе скажу как мужчина мужчине.
Игорь оживился:
– Ну вот это другое дело, отец! Я давно жду от тебя именно мужского разговора, а ты потчуешь меня баснями о несостоявшихся внуках и женской расчётливости!
– Да-да, сынок, ты прав, ты совершенно прав. Надо по-мужски… да… только по-мужски…