– Поверь мне, – сказал Алан, – они скоро явятся сюда. Пьяницы не могут воздержаться от бутылки, хотя в сражениях от них толку никакого.

Мы отлично провели время. Алан общался со мной по-дружески, а в довершение всего взял со стола нож и отрезал одну из серебряных пуговиц своего мундира.

– Я получил их от моего отца Дункана Стюарта, – сообщил он. – Дарю тебе одну из них на память о том, что произошло в эту ночь. Куда бы ты ни отправился и где бы ни показал эту пуговицу, друзья Алана Брека не оставят тебя своим вниманием и помощью.

Он произнес это так, точно был Карлом Великим [17] и повелевал целыми армиями. Несмотря на восхищение его мужеством, я боялся невзначай улыбнуться, когда он начинал не в меру хвастаться; говорю «боялся», потому что если бы я не сдержал смеха, вспыхнула бы такая ссора, что страшно подумать.

Едва мы позавтракали, он стал рыться в шкафу у капитана, пока не нашел платяную щетку. Сняв мундир, он осмотрел его и принялся вычищать пятна столь тщательно, как, по-моему, могла делать только женщина. Он объяснил, что у него нет другого мундира, а кроме того, его платье принадлежит королю, следовательно, и ухаживать за ним нужно по-королевски. Когда я увидел, как аккуратно он выдергивает ниточки в том месте, где отрезал пуговицу, я еще дороже оценил его подарок. Алан целиком погрузился в свое занятие, но тут с палубы нас окликнул мистер Райэч и попросил вступить в переговоры. Я пролез через люк, сел на его краю с пистолетом в руке и велел Райэчу говорить. Я придал своему лицу торжествующее выражение победителя, но на самом деле боялся пораниться о битое стекло. Помощник капитана подошел к каюте и влез на высокую кучу свернутых кольцом канатов, так что его подбородок оказался на одном уровне с потолком, и мы какое-то время безмолвно смотрели друг на друга. Не думаю, что мистер Райэч храбро сражался во вчерашнем бою, поэтому и отделался ударом по лицу. Он совсем сник и выглядел таким усталым, будто всю ночь провел на ногах, то дежуря на вахте, то ухаживая за ранеными.

– Скверное дело, – покачал он головой.

– Вы не оставили нам выбора, – заметил я по-взрослому.

– Капитан хочет поговорить с твоим другом, Дэви. Через люк, если угодно.

– А вдруг он решил подстроить нам ловушку? – спросил я озадаченно.

– Брось, Дэвид, эти глупости, – насупился мистер Райэч. – Даже если бы он что-то такое и задумал, то, по правде говоря, нам не удалось бы повести за собой матросов.

– Правда?

– Скажу тебе больше: не только матросов, но и меня. Я не так бесстрашен, как ты, Дэви. – Он улыбнулся и добавил: – Все, чего мы желаем, – отделаться от незваного гостя.

Я посовещался с Аланом, и обе стороны согласились на переговоры, подкрепив свое намерение честным словом. Но этим не ограничилось: мистер Райэч так настойчиво просил водки, напоминая о своей прежней доброте ко мне, что я сдался и выдал ему чарку в четверть пинты. Часть ее он выпил сразу, а остальное отнес вниз на палубу, чтобы поделиться с капитаном. Вскоре Хозизен, как мы и условились, подошел к иллюминатору с внешней стороны и стал прямо на дожде, с рукой на перевязи. Он был угрюм, бледен и казался таким постаревшим, что я устыдился: зачем я стрелял в него? Алан держался хладнокровно и сразу направил в лицо капитана дуло пистолета.

– Уберите! – раздраженно закричал тот. – Я дал вам слово, сэр, разве мало?! Или ваша цель – оскорбить меня?

– Капитан, – парировал Стюарт, – я имел случай убедиться, что вы легко нарушаете свои обещания. Вчера вечером вы рядились, как уличная торговка, за каждую гинею, потом согласились и в подтверждение нашей договоренности протянули мне руку, но вы отлично знаете, чем все закончилось! После этого так ли высока цена вашего слова? – гневно прибавил Алан.

– Хорошо, сэр, – смягчился Хозизен, – все равно ваша ругань ни к чему хорошему не приведет. Я, к примеру, в отличие от вас, не имею привычки браниться. Сейчас нам надо побеседовать о другом. – На лице капитана изобразилась кислая мина. – Вы изрядно испортили мой бриг, у меня мало людей для управления им, мой старший помощник, которого вы пронзили шпагой, умер, не произнеся ни слова, а без него, опытного морехода, мне трудно вести корабль. Мне ничего не остается, как вернуться в порт Глазго за пополнением экипажа, и там вы, без сомнения, найдете людей, которые сумеют объясниться с вами гораздо красноречивее меня.

– Разумеется, – обрадовался Алан. – Клянусь честью, мы с ними замечательно поладим! Если в этом городе отыщется хоть один человек, говорящий по-английски, я поведаю ему чрезвычайно интересную историю. Пятнадцать просмоленных матросов с одной стороны и один джентльмен с мальчиком – с другой. Жалкое зрелище! – Хозизен покраснел. – Нет, – заключил Алан, – такой вариант не годится. Ваше дело доставить меня туда, куда мы условились.

– Но погодите, – растерялся Хозизен, – мой старший помощник умер, и вы знаете как. Кроме него никто из нас не знает береговой линии, сэр, а этот участок очень опасен для судов.

– Предоставляю вам выбирать, – заявил Алан. – Высадите меня в Аппине, в Ардгуре, в Морвене, в Арисэге или в Мораре – короче, везде, где хотите, но не далее тридцати миль от моей родины, исключая земли клана Кэмпбеллов [18] . Это крупная мишень. Если вы ухитритесь промахнуться, значит, в мореплавании вы так же слабы, как и в бою. Мои бедные земляки в любую погоду и даже ночью курсируют в своих плоскодонках с острова на остров без всяких старших помощников.

– Плоскодонка не корабль, сэр, – возразил капитан, – она не сидит так глубоко.

– Что ж, направимся в Глазго, если хотите! – воскликнул Стюарт. – То-то мы посмеемся над вами!

– Мне не до смеха, – скривился Хозизен, – и все это будет стоить денег, сэр.

– Прекрасно, я верен нашему уговору. Тридцать гиней, если высадите меня на ближний берег, шестьдесят – если доставите в Лох-Линне.

– Но посудите сами, сэр, ведь мы всего в нескольких часах от Арднамурхана, – продолжал торговаться Хозизен. – Дайте мне шестьдесят гиней и считайте, что вы уже там.

– Выходит, я должен понапрасну изнашивать обувь и подвергаться опасности быть схваченным красными мундирами, чтобы угодить вам? – возмутился Алан. – Нет, сэр, если вы хотите получить шестьдесят гиней, то заработайте их. Мне нужно оказаться в моей стране!