Избранное. Том I
вернуться

Мосешвили Георгий
Шрифт:

Сентябрь 1979

«…Но в мире нет сомнительной любви…»

…Но в мире нет сомнительной любви,Есть только лишь сомнительные встречи.Продленье жизни есть забвенье речи,И ты мои слова переживи.Земное счастье – церковь на крови,Где праздник Благовещенья отмечен.Любви забвенья нет – твой образ вечен.Но ты мою любовь переживи.

1979

«В молчании звёзд не ищи откровений…»

В молчании звёзд не ищи откровений,Но вслушайся в то, что земля говорит:Язык обретают одни только тениВчерашних сомнений и мёртвых обид.Молчанье и музыка – неразделимы,И в звёздном регистре живёт тишина.И если сомнения неразрешимы —Не в этом ли радость последнего сна?В молчании звёзд не ищи сожалений:Они неуместны для их естества.Играющий в бисер не знает сомнений,А звёзды, как видно, не помнят родства.Мы родины звука забыли приметыИ слышим лишь то, что нельзя не понять.Молчанье и музыка водамиЛеты Сокрыты – и нам ли о них вспоминать.В молчании звёзд не ищи отражений,Ведь нам тишину постигать мудрено…Обретшие речь – мы всего только тени.Молчанья и музыки нам не дано.

1979

«Да, мы счастливы нашей нищетой…»

Да, мы счастливы нашей нищетой,И под небом, где музыка жива,Заменяем мы празднество тоской,Повторяя забытые слова.Над землёю трепещет тишина.Осыпаются прожитые дни,Словно листья. Сменяется веснаТихим летом, чьи горестны огни.Да, мы счастливы нашей нищетой,Мир нам дан в первозданной наготе.Мир Адама – безгрешный и простой,Не истлевший в извечной суете.Суесловием вашим не клянясь,Просвещённости вашей не служа,Мы уходим, над прошлым не глумясь,Нищетою, как жизнью, дорожа.Да, мы счастливы нашей нищетой.Пусть дорога нас к пропасти ведёт.Время нищих – последний путь земной.Счастье нищих – бескрайний небосвод.

1979

Памяти Галактиона Табидзе

(«Застывший в некой горестной мольбе…»)

Застывший в некой горестной мольбе,Горой восставший пасынок свободы,Из дней моих, Галактион, к тебеИду я сквозь земные непогоды.Чернеет ночь, исторгнувшая светИз горних недр. И мертвенно мерцаньеПостылых звёзд, и кажется, что нетПрощения – и вечно лишь прощанье.Над дольним злом, над папертью зимы,Над пропастью, чья тишина бездонна,К тебе, Галактион, из царства тьмыВедёт меня немая Антигона.Молчание владеет всей землёй,Железным ветром сломлены растенья.И мы живём за каменной стенойБезмолвным ожиданием успенья…И вот – сквозь ворох ветреных времён,Из царства тьмы, простёршегося междуНебесных тел, – к тебе, Галактион,Я возношу последнюю надежду.

1980

«Знамя нищенства – о, смех, темнота!..»

Знамя нищенства – о, смех, темнота!Крестный ход от царских врат – до креста,Где смеются неживые цветы,Там и праздник Рождества нищеты.Слишком скучно жить под сенью луны.Ропот мужа, да желанье жены,Ворох тряпок, да ключей перезвон,Сон не в радость, да и счастье не в сон.Спи, сестрица – омут тих и глубок.Под венец – не под терновый венок.Будет жив – так будет мил и пригож,А умрёт – так пропадёт ни за грош.Не за кровлю – но за нищий Покров.Не без бед – но без бумажных цветов.Разве смерть одна тебе не чета,Знамя нищенства – о, плач, темнота.

1.05.1980

«Я люблю улыбку золотого Нарцисса…»

Я люблю улыбку золотого Нарцисса,над какой-нибудь водой вспоминающеговремена Гомера и метаморфозы Овидия.Я люблю мудрые речи слепых оборванцев,строящих церкви из мёртвых листьеви говорящих с Богом на Его языке.Я люблю наблюдать за тихими прохожими,совершенно бесплотными и идущимипо мостовой, словно по водамГенисаретского озера.Я люблю смотреть на Солнце, занятоесамосозерцанием, и видеть, что в егоогненном зеркале отражается тень моих глаз.Я люблю беззащитного и своевольногоребёнка в платье из собственных сияющихволос, на краю пропасти внимающегогармонии Иоганна Себастьяна Баха.Я люблю это странное состояние, большепохожее на сновидение, чем на явь, иназванное неверным словом Жизнь.Но больше Прошлого, Настоящего иБудущего, больше молитвы и музыкия люблю самое прекрасное созданиеБога на Земле, – чудо, открывающее намВечность и названное, словно в насмешку,беспечальнейшим словом Смерть.

1980

Интермедия: Флейта Фридриха Великого

I. «Флейта печали, о чем – неумолчные крылья?..»

Флейта печали, о чём – неумолчные крылья?Небо разлуки, кому – непомерная тяжесть?Мы – только бабочки, нежить ночной сегидильи.Будем же слушать крылатое пенье, обнявшись.В латы затменья закованы души созвездий.Флейта печали трепещет на прусских равнинахМузыкой света — на крышах старинных поместий,Музыкой тени — на кладбищах вёсен старинных.Бьётся о твердь небосклона лиловое пламя.Ночь раздвигает владенья свои до предела.К этому пламени бабочки никнут цветами.Флейта умолкла – душа, говорят, отлетела…Время и Бог – высоко над людьми и богами.Станьте, король мой, крылатого тенью созданья…Памятник сшёл с пьедестала, оставив на памятьГрохот шагов — и невидимой флейты звучанье.

24.09.1978

II. Глашатай в Гаммельне

(«Глашатай лгал о равенстве…»)

Глашатай лгал о равенственароду своему,И смерть казалась празднествомповерившим ему.На многолюдной площадитрубил он о войне:«Красотки! Зря полощетепечаль в голубизневоды!» На бочке с порохомкак речь его странна!«Эй, юноши! Подсолнухамне время жить: война!»Глашатай лгал от именисолдата-короля:«Родители! О сыне липечалитесь? Землясокроет всех, кто жив ещё —а смерть легка в бою.Вам путь в геенну вымощен —а сын – давно в раю…»Глашатай звал: «Выкатывайвсе бочки, пей до дна!Эй, бюргеры, выкладывайтеталеры: война!»Глашатай лгал, и яростьюгорел, и звал во тьму…И смерть казалась радостьюповерившим ему.