«Во сколько обходится подобная операция в США?» – спросил меня Лари. Мой ответ его явно обескуражил.

Мурад Таваллали, пластический хирург из Вирджинии, анатомически приравнивает ямочки на щеках к целлюлиту, который образуется, когда жир проникает в кожу. Если жиру негде накапливаться, кроме как внутри эпидермиса, он заполняет потенциально свободное пространство. Но в дерме есть фиброзная ткань, устойчивая к растяжению, отчего и образуются множественные ямочки. Если речь идет о целлюлите, то есть ямочках на бедрах, Таваллали их уберет. Если речь идет о щеках, он, наоборот, сделает так, чтобы ямочки появились.

Красота всегда зависит от контекста.

Несмотря на видимую легкость процедуры, Таваллали выражает опасения, связанные с проведением димплэктомии. «В некоторых случаях сертифицированный пластический хирург может изобрести новую процедуру, – пишет он в своем блоге, рассказывая в деталях о том, как проводить димплэктомию, но делает оговорку: – Лишь немногие специалисты проводят эти операции {10} . Ямочки очаровательны, но могут послужить источником проблем! Уж я-то знаю! Поэтому я больше с этим не работаю».

Любая операция, которая проводится лишь для того, чтобы соответствовать принятым в обществе нормам красоты, и при этом стоит пациенту денег и, возможно, здоровья, «может быть потенциальным источником проблем». Таваллали склонен говорить не столько о важных социокультурных последствиях димплэктомии, сколько о том факте, что после операции пациент не всегда выглядит безупречно. Результат может быть неудачным. Или эффект от операции пропадает. Невозможно предсказать, что станет с искусственными ямочками через какое-то время, поскольку все зависит от процесса формирования рубцовой ткани. А он индивидуален. Как выразился представитель одной британской ассоциации пластических хирургов: «Дизайнерские ямочки могут легко превратиться в дизайнерскую катастрофу всего за пару лет» {11} .

Еще более понятные аргументы против операции по созданию ямочек приводит хирург из Беверли-Хиллз Ахаронов. Спустя десятилетие после заявления о новом тренде создатель техники создания ямочек разочаровался.

«Был период, когда я думал: “Это круто! Это моя фишка!”» – сказал он мне. И действительно, другие пластические хирурги до сих пор обращаются к нему, желая обучиться процедуре. Низкий риск, высокая прибыль, высокий спрос: по примерным подсчетам с просьбой провести димплэктомию к Ахаронову ежедневно обращается около двадцати-тридцати человек. Но, как и Таваллали, он почти перестал ее делать. Его не удовлетворяют результаты. В 90 % случаев все проходит удачно. В оставшихся 10 % случаев ямочки получаются либо асимметричными, либо одна глубже другой, либо обе слишком глубокие и до конца не сглаживаются, когда человек перестает улыбаться. «Для меня, – говорит Ахаронов, – 90 % все-таки не слишком хороший результат, ведь речь идет о лице».

Ахаронов более подробно остановился на реальных вопросах, связанных с косметическими операциями. Почему люди хотят иметь то, что по сути является аномалией? Зачем набивают татуировки и делают пирсинг? «Все дело в желании выделиться, быть уникальным, другим». Или наоборот, в желании стать похожим на кого-то, кому хочется подражать.

Таким образом, все эти тренды не просто нелепость, а мода на подобные операции – не просто глупость. Речь идет о социальной идентификации. А как сказал дядя Человека-паука: «Чем больше сила, тем больше ответственность». Пластические хирурги выступают арбитрами, анализируя мотивы своих пациентов. «Я должен думать о том, правильно ли я поступаю в отношении этого человека. Есть ли для этой операции веские причины?»

Сложно сказать, что можно считать веской причиной. Радость от результата – это веская причина? Возможно. А вот ложные причины определить довольно просто. Первое правило косметической хирургии – не стремиться к совершенству. Даже люди, оставляющие комментарии на канале YouTube (а это самые критически настроенные, самые некультурные люди на Земле и, возможно, за ее пределами), похоже, с сочувствием отнеслись к тому, что показано в апокалиптическом видео доктора Чаудари. Как написал в своем комментарии один из них: «Это больно и может испортить лицо, но раз уж тебе очень хочется, то мне сказать нечего: тело твое, делай с ним что хочешь».

В одно солнечное утро в моей любимой бруклинской кофейне в районе Форт-Грин я познакомился с женщиной, покрытой татуировками. Мы разговорились, и выяснилось, что она работает над детской книгой о том, почему люди делают татуировки. На ее веках тоже красовались татуировки. Каждый раз, когда она моргала или жмурилась из-за яркого солнца, я мог прочитать слова: «НЕ БОЮСЬ». И мне стало ужасно интересно: о чем она думала, когда решила сделать эту татуировку? Сама она может увидеть ее только перед зеркалом, поочередно закрывая то один, то другой глаз. Веко – самое болезненное место для татуировки. Неужели результат стоит потраченных денег и пережитой боли? Нужно будет прочесть ее книгу.

Подобно пластическим хирургам серьезные мастера татуажа отговаривают клиента или даже отказываются работать с ним, если чувствуют, что решение принято впопыхах или необдуманно. Особенно если речь идет о татуировке на видном месте – на шее или на лице. Согласно их философии, татуировку нужно делать для себя, а не для того, чтобы произвести впечатление на других. А татуировка на веках явно не соответствует этому требованию. Ее особая нарочитость, показушность говорит мне о том, что ее обладательница по крайней мере ЧЕГО-ТО ОПАСАЕТСЯ, если вообще не ОЧЕНЬ СИЛЬНО БОИТСЯ. Иначе зачем еще идти на такие крайние меры, чтобы объявить всем о своем бесстрашии?