— Боже мой, — застонал полицейский. — Из-за вас мы сейчас устроим здесь пробку до самого Дейли-Сити. Убирайтесь отсюда. Прочь с дороги. Давайте сюда свои…

Но Бейли уже протягивал ему свой бумажник с удостоверением.

У полицейского отвисла челюсть:

— Почему, черт возьми, вы не сказали об этом сразу? — воскликнул он. Автомобиль, который чуть не сбил Бейли, уже отъезжал. Полицейский побежал вдогонку и засвистел, чтобы он остановился. — Эй, вы! А ну, стойте! Вы знаете, что вы, черт возьми, чуть не убили человека, которому не повезло в жизни?

Лицо водителя опять побледнело.

— Да, — сказали в толпе, — он еще и оскорбил его. Назвал его сумасшедшим придурком.

— Это правда? — спросил полицейский.

— Да, конечно. — Говоривший вышел вперед. — Я сам слышал, господин офицер. Бог знает, какой моральный ущерб нанес этот грубиян несчастному.

Несколько свидетелей согласно закивали. Полицейский сказал:

— Мне очень жаль, мистер Бейли, но я не могу арестовать его за преступление, которое он совершил, оскорбив вас, пока вы не пройдете со мной в участок и не подтвердите обвинение. Вы согласны это сделать?

Бейли с усилием глотнул и отрицательно покачал головой.

— Ну, хорошо, в любом случае, я могу выписать ему судебную повестку,

— строго сказал полицейский. — И ему придется встретиться с судьей Джеффризом. Я лично прослежу за этим. На моей смене никто просто так не уходит, оскорбив человека.

Бейли чувствовал, что он тоже должен что-то сказать, но не мог этого сделать: слишком сильным было потрясение. С единственным желанием куда-нибудь уйти отсюда он смешался с толпой, которая, тем не менее, расступалась перед ним, и направился к Юнион-Сквер. Трава там была высокой и давно требовала ухода, повсюду валялся мусор, но зато на флагштоках все еще трепетали флаги…

Стоп. Этими флагами должны были быть флаги Соединенных Штатов и штата Калифорния, ведь так? Не «Веселый Роджер», не флаг какого-то исследовательского общества, не клетчатый флаг лагерной стоянки, не флаг «друзей, объединенных тесным родством», и не…

Человек, который был первым свидетелем во время происшествия на проезжей части, прикоснулся к руке Бейли:

— Вам нужна помощь, мой мальчик? — прошептал он. — Вы, по-видимому, новичок в нашем прекрасном городе?

— Ну, я… я был в Напе, — сказал Бейли.

— А теперь вы один, как это ужасно! Вы могли потратить не один день, чтобы найти себе подобных. — Человек был невысокого роста, опрятный, чистый, образованный, судя по его речи; и как бы тщательно Бейли не разглядывал этого человека, единственной чертой, которая бросалась в глаза, был вечерний костюм из синего вельвета, который он носил без пояса. Он долго жал руку Бейли, потом сказал: — Зовите меня Джулес.

— Бейли. Уильям Бейли. Я… ммм… вы… тоже… ммм… один из несчастных?

— К сожалению, да, мой очаровательный мальчик, к сожалению, да. Вам так повезло, что я как раз там оказался. Не многие из нас приходят в этот район. Без гида вы могли бы оказаться в затруднительном положении среди абсолютных тэсси.

От толпы, собравшейся неподалеку, отделился человек в черной униформе, он взобрался на скамейку и закричал в рупор:

— Друзья! Мои дорогие друзья-получеловеки! Послушайте. Это жизненно важное сообщение. Вы заметили, что я отношусь к европеоидной расе, ну, друзья, теперь у меня для вас сюрприз. Я являюсь чем-то вроде уникума, я расист — самозабвенный, фанатичный расист, который утверждает и может научно обосновать утверждение, гласящее о том, что его собственная раса является низшей. Единственными настоящими людьми на земле, мои друзья, основной эволюционной линией, людьми будущего являются меланезийцы.

Бейли и Джулес побрели прочь.

— Кажется, здесь иногда встречаются, ну, незаурядные типы, — сказал Бейли.

— О, мой бедный наивный друг, — ответил Джулес. — Им здесь нет счета. Не будьте таким наивным, это придает вам очарование, но все-таки, это очень наивное замечание. Половина ораторов в Юнион-Сквер — здравомыслящие люди. Они позволяют себе подобные маленькие удовольствия, зная, что перегруженные работой полицейские редко спрашивают удостоверение. А другая половина — ну, в самом деле, дорогой мой, согласитесь — другая половина состоит из таких же плохих людей, как тэсси.

— Тэсси?

Джулес похлопал Бейли по спине:

— Я вижу, мне придется взять над вами шефство. Мне действительно придется это сделать. Нет, нет, не чувствуйте себя чем-то мне обязанным. Это доставит мне удовольствие. Это будет, я бы сказал, художественное воссоздание вашей души. Я представлю вас влиятельным людям. Я буду вас информировать. Я заново сформирую вашу личность. Одним словом — я воссоздам вас.

— Что? Ммм, эй, послушайте, я не…

Джулес вял Бейли под руку и, применив некоторую силу, повел его дальше.