Вбежав в рубку, я затормозила перед экраном, на котором было удручённое лицо Линн, и прошипела:

– Ну, спасибо тебе, дорогая! Вот уж удружила ты мне своей просьбой, так удружила!

Она нервно захлопала глазами. Ну, на меня такие штуки не действуют! Я сама её учила, как притворяться невинной овечкой, когда начинает пахнуть жареным, так что просто отметила для себя, что старые уроки не забыты. Линн вполне натурально облизывала надутые губки и делала недоумевающее лицо. Дескать, я не я, и о чём ты…

А я вот о чём:

– Ты каким местом думала, дорогая, когда мне его подсовывала?! Ты что, не в курсе, что он – не человек?!

Линн нервно сглотнула, глазки опустила. И выдала:

– Тэш, но ведь… если бы я тебе сказала, ты бы ни за что не согласилась его взять, правда? Что же мне было делать? Я и промолчала, потому что… ну, я знала, что ты откажешься! А теперь-то уже всё, вы в космосе, всё нормально…

– Нормально?! А то, что рискую загреметь на полжизни в поселения-рудники, тебя не волнует, совершенно?! И как я должна буду ещё приземлиться с ним на борту?! Ты об этом не подумала?

– Да ладно, Тэш! Ну, чего ты взъелась? Всё ведь получилось? Зачем теперь-то ругаться?

Глазки Линн начали натурально заволакиваться слезами. Ага, верю-верю…

– Так, давай-ка, изложи мне с самого начала весь твой гениальный план спасения этого заморыша. Чтобы хоть теперь я была в курсе твоих идей.

– Он не заморыш, – запротестовала Линн. – Все Вайятху такие… Это просто у них строение такое, хрупкое.

– К диосам, Линн! Как хочу, так и буду его называть! Мне он вообще лягушонка напоминает! Так что, я его буду Маугли звать! Понятно?

Линна протестующее замотала головой.

– Нет-нет, не надо ему прозвища давать! Не надо! Это… совсем не то, что ты думаешь! Вайятху должен иметь одно имя, несколько – это табу! Понимаешь?

Я только закатила глаза.

А про себя подумала, что они там совсем с ума сошли: даже на количество имён для своих рабов ввели регламент. Правда, бродила у меня на задворках сознания какая-то мысль, связанная именно с именами, но сознание, разъярённое донельзя поведением подруги, уже ни на что не реагировало. На самом деле, я с трудом удерживалась от сильнейшего желания развернуть кораблик и рвануть обратно на Мирассу, чтобы сдать ей это недоразумение с рук на руки!

– Так, а вот теперь, будь любезна, расскажи мне, наконец, всё!!! – прорычала я. – Иначе за себя не ручаюсь!

– Тэээш, ну, я уже тебе всё, что знала, рассказала! Что ты ещё хочешь узнать? – заныла Линн, усиленно всхлипывая. – Это просто раб! Понимаешь? Ничем не примечательный раб! И я хотела спасти его от смерти! По-твоему, это недостаточно веская причина звать тебя? Или, если он раб, так не заслуживает снисхождения или участия? Может быть, мне нужно извиниться за то, что я тебя позвала на помощь?!

О, этого я тоже ждала. Лучшая защита, как известно – это нападение…

– Линн, я хочу, чтобы ты мне внятно объяснила: как ты себе планировала нашу будущую участь, мою и этого раба, потому что ты связала нас в один узел, причём, даже не спрашивая! Что ты думала, я скажу, когда узнаю о твоей выходке?! Поглажу по головке? Нет уж! Я, как прилечу, первым делом пойду к твоему отцу! И всё ему расскажу! Потому что это уже переходит все границы, Линн! Даже ты не настолько идиотка, чтобы ставить на кон свою судьбу из-за какого-то «ничем не примечательного» раба! Короче – правду, Линн! Я жду.

Подруга смотрела на меня с экрана так, как будто я выстрелила ей прямо в лицо из волнового ружья. Ничего, этим меня тоже не проймёшь. Похоже, наконец, она поняла, что на меня её уловки не действуют, и горько вздохнула.

– Гадина ты, Тэш, – вдруг совершенно серьёзно, тихо сказала она. – Знаешь, что я не смогу оправдаться перед отцом и пользуешься…

– Кто бы говорил, – пожала я плечами. – Ты первая начала пользоваться мной. И никогда не стеснялась даже. Ну, так?..

Линна подняла взгляд и вдруг замерла с открытым ртом, вытаращив глаза. Только смотрела она не на меня, а куда-то за мою спину. Я мгновенно обернулась и тоже замерла. Подозреваю, что и выражения лиц у нас были точь-в-точь. Позади меня стоял этот недокормыш на тонких ножках, и… тот самый орган у него, по-прежнему, поражал воображение!

Я быстро сглотнула и несколько сипло сказала:

– А ты чего тут? Ну-ка, марш обратно! Я же сказала, полежи спокойно!

Ничего подобного я, помнится, не говорила, но это явление… я аж взмокла, честное слово!

Заставив себя повернуться к экрану, я увидела незабываемое зрелище: рыдающую Линн! От этого я снова впала в некоторый ступор. Да что она, с ума сошла? Или это зрелище эрегированного органа её так расстроило?! Всевидящий, ну, право слово, я как будто в приют для душевнобольных попала!