Косовец (тихо, но внятно). Сороковины это упокойная память, когда покойник обедает в последний раз за хозяйским столом, для чего и ставят ему прибор и кладут ложку. (Показывает место рядом с собой.) Вот этот прибор и вот эта ложка.

Ирина незаметно отодвигается в сторону.

Валентина (резко). Ирина, почему отодвигаешься?

Ирина. А вдруг отколотит? Он ведь ни с кем не считался.

Валентина. Слушай, Ирина, нет мочи тебя слушать! Как тебе не стыдно! Когда вам со Степаном на машину деньги нужны были, кто вам добавил? Отец! Когда в логопедический садик Алешку надо было пристроить, кто весь город поднял? Отец! А тебя кто в мэрию пристроил? Опять же, отец! А ты в больницу сходила?

Ирина. Была. Один раз, когда карантин был.

Валентина. На одно место тебе карантин надо, чтобы не врала. А если помочь в чем-то, нет тебя. Так-то вот. Он-то по-людски поступил. Где же вы видели такое, чтобы на похороны отца не приехать?! Витя не в счет – он в море был, я о тебе, Константин!

Константин. Я же объяснял.

Валентина. Объяснял, да только путано так, что непонятно.

Константин. Во-первых, не кричи! Ты хоть и старшая сестра, но и тебе не к лицу. Во-вторых, ты секретарь директора техникума, моего однокашника. Могу нажаловаться.

Валентина. Костя, не может быть причин, кроме смерти, чтобы отца в последний путь не проводить. Не понимаю я этого. Молодец батя, всех собраться заставил. Он оттуда нас рукой держит. Правильно делает. Один миллион долларов оставил! Где вы такие деньги найдете?

Константин. Ты что ж, у себя их держишь?

Валентина. Не бойся, у меня их нет.

Ирина. Неизвестно! Ты же к нему в больницу бегала. А в письме ясно сказано: «один из вас»!

Валентина. Ты на что намекаешь?

Ирина. Всякое дерево своему бору шумит, – вот на что я намекаю. Один-то из вас знает, где деньги, сорок дней знает, а станет ли он делиться, ещё неизвестно.

Долгая пауза.

Константин. Так! Надо сказать, мысль прозвучала отрезвляющая. «Станет ли он делиться?» – это главный вопрос. Спасибо тебе, Ирина. Первое: прекращаем цапаться! Второе, давайте разберемся: тот, кто знает, где деньги, среди нас. Поэтому у меня предложение: во-первых, подтвердить, что вышеуказанная сумма в один миллион долларов в наличии и что мы вправе ею распоряжаться. Во-вторых… Впрочем, второе вытекает из первого!

Степан. Говори сразу все, что вихлять!

Константин. А тут говорить нечего! Тут второе вытекает из первого! Поэтому я задаю вопрос: тот, у кого деньги… Вернее, тот, кто… Черт, не могу сформулировать! Тот, кто знает, где деньги, прошу подтвердить, что он их предъявит для раздела их между…

Косовец (твердо). Между теми, кто указан в письме.

Пауза.

Ирина. Подождите, ведь дед адресует письмо к Анне Николаевне и Олегу, так ведь?

Константин. В том-то и дело, Ириша! Итак, я задал вопрос: у кого деньги?

Олег. У тебя.

Константин. У меня? С чего ты это взял? Ты же знаешь, меня не было на похоронах.

Олег. Он мог написать тебе. Мог – Виктору. Мог рассказать тем, кто бывал в больнице: Вале, Степану, Анне Николаевне, мне… А возможно, это Зураб Вахтангович, ведь письмо-то принес он. Мы все ломали голову, где деньги? Теперь, наконец, ясно, что они не исчезли. Логичнее сейчас дождаться Виктора и выполнить то, что завещал отец.

Ирина (хохочет). ещё один сын появился. Что ты на меня так уставился, Олег?

Олег. Просто ты мне напоминаешь крупное доверчивое млекопитающее.

Ирина. Я молоко не даю, Олег, так что не по адресу.

Константин. Стоп! Я не хотел эту тему раньше времени поднимать, но ты, Олег, вышел на нее сам. Поэтому давай начистоту: мы всегда хорошо к тебе относились. Отец любил тетю Риту, единственная сестра, все ясно. Но… Прости… Это не значит, что в такой ситуации ты имеешь право претендовать на равную долю с Валей, у которой двое детей. Со Степаном и Ирой, у которых Алешка болен и требует внимания и лечения…