Она только сейчас поняла, как ей хотелось есть. Он ел медленно, наблюдая за ней, думая о неуместности доктора Маргарет Логан, уплетающей с волчьим аппетитом рыбу с пивом в хижине, укрывшейся в дебрях аляскинских лесов.

Может быть, ему стоило улететь на Марс или какой-нибудь спутник планеты. Но нет, тогда он оставил бы более отчетливый след, и его было бы проще разыскать: нельзя сняться на космическом корабле так же незаметно, как ускользнуть из Китая. Но уж если ему суждено быть найденным, лучше, чтобы это сделала она. Потому что потом она будет хранить его тайну с упрямой преданностью, которую он за ней знал.

Ее присутствие всегда оказывалось полезным — еще с тех пор, как он познакомился с ней, в научном комплексе Кембриджа, где помогал в разработке одного кибернетического проекта. Доктор наук двадцати четырех лет отроду с блестящей карьерой — редкость, а если это еще и очаровательная женщина, то — уникум. Само собой, Лангтри был в нее безнадежно влюблен. Но она взяла на себя двойную работу и вдобавок к своим основным обязанностям стала помогать Уэдерфилду в его частной лаборатории, а от основной работы собиралась отказаться, когда истечет контракт. Она была ему более, чем полезна, и он не был слеп к ее чарам, но восхищался ею так же, как красивым пейзажем или грацией породистых кошек. И она была из тех немногих людей, с которыми он вообще мог разговаривать.

Была. Он исчерпал ее возможности в течение года, так же, как истощал всех других за месяц. Он теперь знал, как она среагирует в любой ситуации, что ответит на его замечание, знал ее чувства, ощущая их тоньше, чем она сама. И к нему вернулось одиночество.

«Но я не предполагал, что она меня найдет», — с горечью подумал он. После того, как он запланировал свое бегство, ему было уже все равно, а кроме того он не решался пройтись по логической цепочке последствий своего поступка. Вот, и теперь настал час расплаты: она — здесь.

Убрав со стола, он приготовил кофе и сигареты, и они начали разговор. За окнами спустилась ночная темень, но его лампы дневного света включились автоматически. Она слышала доносившийся издалека волчий вой, и ей подумалось, что лес ей ближе, чем эта комната, заставленная машинами, и мужчина, который сидит напротив, устремив на нее взгляд своих чересчур блестящих глаз.

Он уселся на легкий удобный стул, серая кошка вспрыгнула к нему на колени и уютно устроилась, мурлыча под прикосновением его тонких, ласкавших ее пальцев. Маргарет подошла и устроилась на скамеечке у его ног, положив руку на его колено. Бесполезно подавлять импульсивные движения, о которых он все равно догадывался заранее.

Джоуль вздохнул.

— Пегги, — медленно сказал он, — ты совершаешь ужасную ошибку.

Она на мгновение удивилась банальности его слов, а потом вспомнила, что он всегда говорил нескладно. Словно он не чувствовал нюансов, свойственных переживаниям людей, и был вынужден искать их механическим путем.

Он кивнул.

— Ты права.

— Но что с тобой? — в отчаянии воскликнула она. — Мне известно, что тебя все называли «холодным как лед», и «живым кинескопом», говорили, что в тебе — один мозг. Но это же не так. Я знаю, ты чувствуешь больше, чем любой из нас, только… только…

— Только по-другому, — мягко закончил он за нее.

— Ты всегда был странным, — без интонаций добавила она. — Ты ведь был вундеркиндом, не так ли? Ребенок с далекой, никому не известной фермы, поступивший в Гарвард в тринадцать лет и закончивший его в пятнадцать со всеми наградами и отличиями, которые там были. Изобретатель космических кораблей, приводимых в движение реактивным ионным потоком, контролируемого процесса распада ионов, средства от обыкновенной простуды, определения возраста геологической породы по кристаллической структуре и всего остального, что известно только Богу да Патентному ведомству. Лауреат Нобелевской премии в области физики за открытие относительной волновой механики. Пионер, открывший целую новую область в математике — теорию рядов. Автор блестящих работ по археологии, экономике, экологии и семантике. Основоположник новых школ в живописи и поэзии. Какой у тебя коэффициент интеллектуальности, Джоуль?

— Откуда я знаю? Что-нибудь около 200. В обычном понимании коэффициент интеллектуальности утрачивает свой смысл. Я был весьма глуп, Пегги. Большинство работ опубликовано мной в юном возрасте, когда я испытывал мальчишеское желание успеха и признания. А потом я просто не мог остановиться — так складывались обстоятельства. И потом мне надо было чем-то занять время.

— А потом в тридцать лет ты вдруг собираешь вещи и исчезаешь. Почему?

— Я надеялся — люди подумают, что я умер, — пробормотал он. — Я устроил великолепную имитацию авиакатастрофы над Гоби, но, должно быть, никто о ней не узнал. Потому что бедные преданные глупцы, подобно тебе, просто не могли поверить в то, что я могу умереть. Вам никогда не приходило в голову искать мои останки. — Он на мгновение прикоснулся к ее волосам, и она со вздохом положила голову ему на колени. — Жаль, что я этого не предвидел.

— Какого дьявола я влюбилась в такого чудика, как ты, понятия не имею, — наконец произнесла она. — Большинство женщин в страхе разбегалось от тебя, даже твои деньги не делали тебя привлекательнее. — Она ответила на собственные вопросы с точностью, отражавшей ее длительные размышления. — Только благодаря тому, что ты человек высшего порядка. После тебя любой казался таким банальным и пресным. — Она подняла глаза, и в них внезапно блеснуло страшное для нее понимание: — Ты из-за этого никогда и не женился? — прошептала она.