Утром в Москве Дмитрий Иоаннович прощается с супругой Евдокией, будущей преподобной Ефросиньей Московской, и нагоняет полки, уже выходящие из Кремля с крестами и чудотворными иконами. Нельзя не поразиться мужеству и мудрости действий Великого Князя в это страшное время. Орда Мамая с наемниками надвигается с юга. С юго-востока угрожает рязанский князь Олег, который может соединиться с Мамаем, а может и пойти прямо на Москву, оставшуюся без защиты. С запада движется литовское войско Ягайла.

Назначив сбор войск в Коломне, в опасной близости от Рязани, Дмитрий Иоаннович связал руки князю Олегу. В это же время Владимир Андреевич совершает марш на Боровск, где собирает полки с западных земель. Этим маневром одновременно был устрашен Ягайло, движение которого замедлилось, ему надо было опасаться рейда московской рати в Литву или внезапного нападения. Великолепно работает разведка. Дальние "сторожи" доносили необходимую информацию о продвижениях противника. Само решение дать бой ордынцам в открытом, "диком" поле говорит об уверенности в своих силах и перехвате стратегической инициативы.

Накануне праздника Успения Богородицы, 27 августа (14 августа по старому стилю) Великий князь с Московским войском прибыл в Коломну. В сам праздник Успения, после литургии был проведен знаменитый смотр войск на Девичьем поле. Получив благословение от коломенского архиепископа Геронтия, Дмитрий Иоаннович с войском движется по левому берегу Оки, до впадения в нее реки Лопасни. Здесь он встречается с Владимиром Андреевичем, подошедшим из Серпухова. Напротив устья Лопасни находился "Сенькин перелоз", или, по-современному, брод.

На противоположном берегу сейчас находится село Тульчино, а чуть выше по береговому склону Сенькино - в названии которого уцелел древний топоним. От современного наукограда Пущино до этих мест всего 6 - 7 км. Здесь и переправлялись через Оку русские войска 25 августа (7 сентября по новому стилю) 1380 года. Много позже, в 1839 году в Тульчино, на месте старой, деревянной церкви, был построен каменный храм Рождества Богородицы в память о переправе и великой Победе на Куликовом поле. А в селе Турово, на левобережье Оки, в 1980 г., в честь 600-летия Куликовской битвы поставлен каменный знак, в память о переправе русских войск. Хотя и отстоит Турово от Оки на добрых четыре километра. А вот в Заочье такого памятника нет. То ли руки не дошли, то ли как всегда средств не нашлось, а может и просто не придали значения. Забыли, что живы мы во многом благодаря Куликовской битве. Не будь той Победы, и Руси не было бы.

Здесь, за Окой, кончалось Московское княжество. Отсюда до самого Дона были места рязанские, неспокойные, а за Доном начиналось Дикое поле, территория Орды. Что чувствовали они, простые ратники, дружинники, бояре, князья, переправляясь через Оку? За спиной оставался дом, родная земля, впереди - неизвестность и лютая сеча с погаными. Большинство прощалось с Родиной навсегда. Первым переправился Владимир Андреевич, разведал брод, показал пример. Следом потянулось остальное войско. Рядом сновали плоты и лодки, всей ширины мелководья, где можно пройти по дну, не хватало для такой массы людей. До самой ночи переправлялись полки. С рассвета опять потянулись на реку не успевшие с вечера обозы. Великий князь шел последним, зорко следил, чтобы никого не унесла речная стремнина, чтобы обозы прошли переправу без потерь, и все считал, прикидывал численность своего войска. Хватит ли сил для отпора, для победы над басурманами? И лишь когда последние телеги заскрипели на противоположном берегу, осенил себя крестным знамением и, ведя коня в поводу, вступил в обманчиво тихий поток воды.

И была еще вторая переправа, уже через Дон, вечером, накануне сражения. В тех местах он не широк - десяток-другой метров, но крутые склоны по обеим берегам делают переправу затруднительной, а во время боя и смертельно опасной. Многие тогда советовали не переходить реку, закрепиться на высоком берегу и отражать неприятеля, сбрасывая его в воду, но Великий князь принял другое решение. Этим переходом он в корне пресек любые мысли об отступлении. Назад дороги теперь не было. Оставалось или победить, или умереть.

В последнее время стало модным критически относиться к древним источникам. Многие исследователи заявляют, что число ратников в древних битвах сильно преувеличено. Не минуло такое переосмысление и Куликовской битвы. Договорились даже до того, что численность русских войск была всего 20 - 30 тыс. человек. Мол, откуда большему числу людей и взяться-то в разоренной Руси. И невдомек, этим горе-ученым, что тем самым они низводят значение великой битвы до уровня обычной междоусобной разборки. Забывают, что битве той предшествовала сорокалетняя "великая тишь", не знавшая степных набегов. А иметь десять детей в каждой семье - было обычным делом. За сорок-то лет уже и второе поколение подрасти успело. Даже чума, прокатившаяся по Руси во время княжения Симеона Гордого, не смогла остановить прироста населения. А само Куликово поле? Его размеры 5 на 7 километров. Все древние свидетельства единодушно говорят о великой тесноте, в которой приходилось биться воинам. Если же поставить восемь - десять тысяч человек в одну шеренгу, плечом к плечу, то как раз от одного края поля до другого они и уместятся. Две-три таких шеренги, т.е. 20 - 30 тысяч человек, никак не тянут на то, чтобы создать тесноту на поле. Для тесноты таких шеренг должно быть минимум 15 - 20, т.е. не менее ста тысяч человек. Любой военный, имеющий практический опыт участия в размещении и передвижении большого количества людей, подтвердит, что разместить сто тысяч человек на пространстве в несколько квадратных километров не проблема. Так что кабинетные умозаключения одно - а историческая реальность - совсем другое.

По разным данным численность войска московского князя колебалась от 120 до 350 тысяч человек. У Мамая под началом было от 200 до 400 тысяч. Еще за два дня до битвы русские разведчики знали и местонахождение ордынских войск, и их численность. Один из разведотрядов под началом Семена Мелика даже захватил в плен знатного "языка" и доставил его великому князю.

Накануне боя, пришла грамота от Преподобного Сергия, с благословением на битву. Поздним вечером Великий князь Дмитрий Иванович, вместе со своим старшим воеводой, тоже Дмитрием, Боброком Волынским, выехал осмотреть поле предстоящей битвы. Были окончательно определены места расположения войск и, главное, засадного полка. По преданию они слышали, как за татарским станом завывали волки, над русским же войском стояла тишина великая, примета, обещавшая победу в битве. После сего приложив ухо к земле Дмитрий Боброк услышал плач двух женщин русской и татарской, что предвещало гибель множества воинов с обеих сторон.