Четвертый член нападавшей банды наконец-то высвободил из-под полы куртки руку с зажатым в ней пистолетом и навел его в пах мужчине.

– Мужик, вали отсюда, а то сейчас яйца отстрелю!

Произошедшее далее оставило неизгладимый след в сознании Никитишны.

Мужчина криво улыбается и чуть приседает. Парень с пистолетом нажимает на курок и стреляет. Его противник, ни единым мускулом не показав, попали в него или нет, делает прыжок с переворотом через голову, который бы составил честь любому цирковому акробату и, выбив оружие из рук стрелка, оглушает того ударом по голове.

В это время, девушка, стоявшая позади, успевает бросить несколько слов в мобильник, из которых Никитишна разобрала только фразу «под охраной», после чего протягивает руки вперед со словами «не трогайте меня, я все оплачу».

Избитая молодежь, помогая друг другу, потихоньку покинула место избиения, кидая злобные взгляды в сторону мужчины, а Никитишна, наученная горьким опытом долгой жизни, лихорадочно прокручивала в голове всевозможные варианты дальнейшего развития событий, не забывая, впрочем, пересчитать и проверить полученные деньги..

Судя по всему, получалось, что уже сегодня вечером сюда приедут дружки тех, кто пытался отобрать у нее деньги. К счастью, кулечков оставалось очень мало и она, быстро распродав остатки, изо всех своих старушечьих сил поспешила домой, чтобы не оказаться в центре событий.

Никитишна ошиблась ненамного. Свою роль сыграло то, что избитые были молодыми, а, значит, горячими и нетерпеливыми.

Сразу пять автомобилей подъехали к месту недавнего побоища. Из них вышло около двух десятков молодых людей, по своей одежде похожих друг на друга, словно клоны.

Командовавший ящерами «Умник», исходя из имевшегося уже опыта сражений, взмахом лапы послал на помощь стоявшему в одиночестве воину еще четверых. Судя по захваченному днем и изученному оружию, которое оказалось не смертоносным, а еще одной странностью людей - травматическим, эти противники не представляли смертельной опасности, поэтому показывать свою численность он не посчитал нужным.

Приехавшие двинулись к «местным», огибая их широким полукругом и уже издалека начиная разговор на повышенных тонах.

– Эй ты, в пинджачке... ты на кого хвост задираешь? Ты тут че, самый крутой, да? Ты зачем Васе челюсть сломал, а? Слы, я с тобой разгова...

Попытавшийся схватить ящера за плечо и развернуть к себе лицом, молодой бандит вдруг оказался лежащим на асфальте с заломленной назад и вывернутой, едва ли не до хруста, рукой.

– Э, слы, братан, че за дела!
– раздалось уже сразу несколько голосов, после чего молодые начали доставать из-под курток всевозможное оружие

Увы, на этом их осознанное участие в последующих событиях прекратилось. Первой, словно сухая ветка, хрустнула рука уложенного на землю. Этот звук как будто послужил сигналом для остальных ящеров-воинов, которые со скоростью взгляда метнулись к толпе своих противников.

За всем происходившим, тихо радуясь, наблюдал Николай, автолюбитель, сейчас сидевший с бокалом пива в полуквартале от драки на летней площадке пивной. Так получилось, что только сегодня он купил новенький видеорегистратор и сейчас обмывал свою покупку.

Едва увидев подъезжающую кавалькаду машин, он, ради интереса, включил его на запись, а сейчас тихо млел, наблюдая воочию саму драку, и изредка бросая скользящий взгляд на экранчик, чтобы убедиться, что в кадре находится то, что нужно.

А что, думал Николай про себя, выпивка есть, зрелище есть, к тому же, бьют не его... почему бы и не посмотреть и не записать. А потом, можно будет и друзьям показать или в сетку выложить.

На странный, зеленоватый оттенок некоторых, участвовавших в побоище фигур, он не обращал внимания. Мало ли, может угол зрения не тот, может отблески фонаря за спиной...

***

Несколькими днями позже.

Возвращавшаяся вечером домой парочка подростков решила срезать путь через длинный и темный переулок. Разговор шел на тему, которая волнует в четырнадцатилетнем возрасте любых мальчишек, обсуждались «выдающиеся» достоинства одноклассниц.

Внезапно, расписывавший в самых подробных деталях то, как он кинул Ленке резинку-ластик, а та упала как раз в декольте (было использовано совсем другое слово) и как она доставала ее оттуда, Виталя, широко раскрытыми глазами уставился в одну точку и застыл на месте.

– Ну, Веталь, а дальше что?
– потеребил его одноклассник.

– Гля...
– ткнул тот рукой вперед.

Впереди, в указанном направлении, прямо на стене дома, медленно наливался кроваво-красным цветом довольно большой, с неровными краями, сыпящий во все стороны искрами, овал.