– Перестань.
– Отмахнулся Влад.
– Я же говорю совсем о другом.

– И я тоже.
– Не унимался эстонец.
– Мама ему нужна! Жена тебе нужна!!! А мамы тебя и так любят. Поверь мне. Видел я, как они на тебя смотрят. Души в тебе родненьком не чают. Чего тебе ещё надо?! Ну, появилось у них увлеченье? Ну, подружились они с кем-то? Радуйся! Им хорошо. Или ты забыл, какой была Дарья Михайловна после смерти мужа? А сейчас посмотри. Глаза живые и румянец появился.

– Да.
– Добавил Влад.
– И нога вывихнута.

– Как нога?
– Не понял эстонец.

– А так! Возвращалась она от своей подопечной, поскользнулась и упала. Еле до дому дошла. Я врача вызвал. Слава Богу, что только вывих.

– Вывих.
– Передразнил его Володя.
– Да это тебе надо было вывих сделать, только головы.

Влад усмехнулся.

– Ты думаешь? Знаешь, а мне кажется, что ты прав. Только это надо было сделать года четыре назад.

Теперь удивился эстонец.

– Когда?

– Когда я ещё учился в институте.- Объяснил Влад.
– Сейчас я уже понимаю, что институты выпускают не только инженеров, но ещё и полных идиотов. Представляешь? Тебе выдают два диплома. Один на инженера, другой на идиота.

– Юродствуешь?
– Усмехнулся Володя. – Ну, давай, давай! И какая была бы у тебя тема для защиты второго диплома?!
– Спросил эстонец и вновь продвинулся по очереди.

Но Влад спросил: - Володя, ты знаешь сказку «Золушка»?

– Ну, знаю! А что?

– Скажи, как ты думаешь, принц смог бы полюбить Золушку, если впервые её встретил не на балу в роскошном наряде, а в повседневном платье, да ещё с волосами, завязанными на затылке в «конский хвост.- Влад смотрел в сторону. В его глазах была тоска.

Володя взглянул на друга и понял, что он спрашивает вполне серьёзно и что шутить сейчас с ним не надо. Он положил руку ему на плечо и ответил.
– Я думаю, что сразу бы он её, наверно, не полюбил. Но то, что с этого момента думал бы о ней, не сомневаюсь.

Влад удивился.

– А я-то думал, что ты меня полоумным назовёшь?

– Почему? Нет. Ведь от этих глаз действительно можно сойти с ума. Я тебя понимаю.

Очередь двигалась очень медленно. Ребята стояли уже полчаса, и их терпение было на исходе. Влад не выдержал.
– Володя, может быть, ты обаяешь продавщицу? За твои златые кудри, да голубые глаза они тебе безо всякой очереди ведро цветов продаст. Володя, будь другом?
– Влад жалобно посмотрел на эстонца и добавил.
– Алле я ничего не скажу.

Похвала друга зажгла в глазах эстонца боевой огонёк.

– Ты думаешь?

– Уверен!
– Влад снял с него шапку и взлохматил кудри.
– Ты же красавец! Перед тобой никто не устоять.

Глаза эстонца засияли ещё больше и со словами «Пошёл обаять!», он стал пробираться к продавщице.

Влад остался стоять в очереди. За Володю он не переживал. Ему оставалось только ждать его с победою. И как это раньше такая мудрая идея не пришла ему в голову?

– Старею.
– Подумал он и усмехнулся.

Ему шёл тридцатый год. Пора бы и остепениться, а так не хотелось. Влад не верил своим годам. Вроде уже тридцать, а юношеская энергия не иссякла, поэтому голова совершенно не хотела думать о жизни. И лишь последние полгода заставили его о чём-то задуматься.

Раньше он спокойно жил под маминым крылом и даже женитьба не изменила его. И только смерть тестя, и отъезд Светланы надломили его прежнюю жизнь и резко направили её в другом направлении.

Влад почувствовал, что в нём нуждаются, но не говорят об этом. И, лишь когда он в сотый раз посмотрел в глаза Дарье Михайловне, то это понял. С этого дня жизнь его изменилась. И главное, ему было приятно о ком-то заботиться! Он чувствовал, что обе мамы очень любят его, и он любит их, но уже какой-то новой - отцовской любовью, наполненной заботой о них и волненьем. А вот со Светланой, всё шло не так. Вместо восхищённой любви, которая в своё время захлестнула его сердце, пришла холодная отчаянность. Он понял, что никогда не сможет понять её и быть таким, каким требовала быть его Светлана. И как этого раньше он не замечал? Он был ослеплён борьбой за неё и победой над другими поклонниками Светланы. А она постоянно утверждала своё превосходство, независимость, эгоизм, не интересуясь его мнением, не считаясь с ним. Влад понял, что так будет всегда! И вот отчаянье в душе сменилось полным безразличием к ней и, почему-то, к жизни.