По невидимым водным нитям, связавшим сегодня небо и землю, на город медленно стекали сумерки. Дома расцветали огнями, улицы щетинились светом фонарей. У подъезда несмотря на непогоду ошивался сосед Ванька и компания. Двое с ногами забрались на лавочку и плевали в собравшуюся под ней лужу. Третий грузно топтался рядом. Молодые и дерзкие оглашали округу заливистым ржанием.

– Симуля, - оскалился сосед, - угости сигареткой.

– Сегодня в меню только живительные пендели, - не сбавляя скорости бросила Серафима.

– Слышь, подруга, ты че борзая такая?
– здоровяк отклеился от скамейки, преграждая дорогу.

У него были мокрые темные вихры, плоский чуть вздернутый нос и пухлая нижняя губа. Она спелой долькой грейпфрута нависала над скошенным подбородком, за которым просматривался второй. Близко посаженные глаза смотрели нагло, оценивающе.

– Тебя как зовут?
– устало поинтересовалась Серафима.

– Сэм.

– У меня был тяжелый день, Сэм, не нужно его усложнять.

Серафима сделала шаг влево, парень сдвинулся вместе с ней. Шаг вправо - тот же результат. Она замешкалась, раздумывая, в какую категорию определить хамоватого тинэйджера: еще к детям, которых бить нельзя, или уже к взрослым, которых можно, а иногда и нужно.

– Н-н-ну?
– парень сложил на груди крупные руки.
– И че?

В этот исполненный шекспировского драматизма момент у Серафимы зазвонил телефон.

– Ваня, убери его, - холодно сказала она, выуживая из кармана мобильный.
– Я не шучу. Да?

– Има?
– раздался в трубке знакомый голос.
– Привет.

– Привет, Аргит.

Серафима скосила глаз, наблюдая за соседом, который белкой подскочил к приятелю и начал что-то торопливо объяснять.

– Игор учить меня звонить, - произнес Аргит на ломаном русском.

– У тебя получается. Хорошо.

Она попыталась обогнуть спорящих подростков.

– Тебе кто-то разрешал уйти?
– прогундосил Сэм, хватая Серафиму за куртку.

В трубке раздалась фраза на странном языке, а потом Игорь переспросил:

– Серафима, вы где? У вас все в порядке.

– У подъезда, все нормально, скоро бу...

И тут мясистая пятерня вцепилась в запястье, отводя руку с телефоном от уха.

– Ваня! Уйми его, - рявкнула Серафима.
– Считаю до пяти. Раз.

– Сэм, пусти ее, - Ваня заметно нервничал.

– Два.

– Сэм, хватит.

– Да че она мне сделает?!

– Три, - Серафима поставила пакет с продуктами на асфальт.

Тяжелая металлическая дверь стремительно распахнулась и за спиной у спорщиков возникла высокая фигура.

– Аргит. Человек! Закон!
– успела крикнуть Серафима в разгорающиеся холодной синевой глаза.

Ваня инстинктивно отшатнулся, обнаружив у себя за спиной незнакомого мужика. Сэм растерянно крутил лопоухой головой.

– Сэм, за тобой стоит мой друг, - спокойно, насколько это было возможно, сказала Серафима.
– Он большой и очень сильный. Отпусти меня.

– Реально здоровый, чувак, - энергично закивал Ваня.
– Пусти ее.

Когда Сэм разжал пухлые пальцы, Аргит просто взял его подмышки, как нашкодившего кота, приподнял, отчего подросток жалобно пискнул, и, шагнув, аккуратно отставил в сторону. Выбегавший из подъезда Игорь притормозил от удивления. Безмолвный зритель на лавочке судорожно сглотнул.

– Има?

Перед ней возник знакомый торс, обтянутый новехоньким регланом.

– Все хорошо, Аргит. Игорь, скажите, со мной все в порядке. Мы идем домой.

Серафима подхватила с земли пакет, взяла Аргита под руку и увлекла его подальше от притихшей молодежи.

Дверью квартиры она грохнула так, что несколько хлопьев штукатурки отцветшей сакурой облетели со стены подъезда. Держа над ковриком капающий пакет, Серафима буркнула, стряхивая куртку, а за ней ботинки:

– Заканчивайте занятие. Я займусь ужином.

Загремели кастрюли, что-то упало, всхлипнула дверца холодильника, а заглянувший на кухню Айн, выбежал оттуда испуганной рысью. Аргит встретился с укоряющим собачьим взглядом, невозмутимо сменил сапоги на новые тапочки и со спокойствием укротителя отправился в логово хищника. Серафима кипела в унисон с водой. В левой она держала горячую крышку от кастрюли с почти сварившейся картошкой, в правой - нож. Уже это должно было остановить от необдуманных действий любого. Но Аргит, то ли не осознавая опасности, то ли героически презрев ее, спокойно шагнул под теплый свет стоваттной лампочки.