Разрушительной силы импульс оповестил всю округу о моем выгорании. Родители не успели предпринять ни единой попытки спасти дочь. Маги, облаченные в красные балахоны, появились на пороге родного дома спустя несколько мгновений…

Так в восемь лет я попала в приют для психологически нестабильных магов, содержащихся под строгим надзором. Кого здесь только не было: пожилые мужчины и дряхлые старики, скрюченные старухи, малолетние дети сновали тут и там, путаясь под ногами. А я с зажатой в руках сумкой просто стояла и смотрела на свой будущий дом. Существует ли такое понятие для тени?

Огромное красивое здание с прямоугольным фасадом переливалось в лучах заходящего солнца. Вспышки мягкого света проникали сквозь высокие стриженые деревья, путаясь в зеленой листве. Множество узких скамеечек, рассыпанных под ними, светились и мелькали, поражая воображение. Маги хорошо заботятся о тех, кто еще пригодится, о тех, кто может добавить им могущество, сделать сильнее…

Теплая мягкая рука опустилась на мое плечо, вызывая непроизвольный вздох. Страх и чувство незащищенности сделали свое дело. Я резко дернулась и вскинула руки. Огромный огненный шар сорвался с пальцев и устремился ввысь, набирая высоту. Сила очередной раз подвела, покинула, не смогла защитить. Я хотела лишь оттолкнуть неизвестного, обезопасить себя от чужого прикосновения, а в результате чуть не сожгла живого человека. Все еще наблюдая за огненным сгустком, услышала:

— Деточка, а ты, воистину, опасна.

"Ты опасна, она опасна, контроль, его больше нет…" — бессвязные слова застучали набатом. Громкий смех, братья, много воды и истеричный крик любимой мамочки. Сила, фонтаном бьющая из рук, устремилась ввысь, загораживая обозримый простор, и огненные вспышки в крови, причиняющие боль, разрастались, собираясь сжечь маленькое хрупкое тело. В этот миг тень, расправившая свои черные крылья, опустилась на мою магию, лишая разум власти над ней.

— Крошка? Ты меня слышишь, — сильная тряска, и добрый приятный голос. — Девочка, очнись. Ради всех духов, малышка, приди в себя.

Я медленно открыла глаза, все еще находясь во власти горького воспоминания и улыбнулась. Все хорошо, я никого не убила и все еще жива. Сморщенное бледное лицо замаячило перед глазами, закрывая солнце. Обеспокоенный взгляд сосредоточился на моих глазах, а чьи-то мягкие теплые руки настороженно ощупывали тело, плавными движениями возвращая с небес на землю.

— Как ты? Слышишь меня? — повторил голос.

— Слышу, — губы не слушались, вокруг запеклась пена. Магическая нестабильность вновь проявила себя, не давая забыть о своем положении. "Я опасна. Опасна. Опасна" — твердил разум, но маленькое сердечко не верило, повторяя одно лишь слово: "Мама, мамочка".

— Малыш, нужно вставать. Не пристало молодой леди валяться посреди честного народа, — тихонько затараторил голос. — Поведение лишь превозносит душу и прибавляет уважение телу.

— Леди… — эхом повторила я, единственное, что было понятно из всей пространной речи.

— Конечно, — мягко ответили мне и потянули за руку.

Голос принадлежал сморщенной старушке, счастливо улыбавшейся мне. Сухие седые волосы топорщились в разные стороны, опровергая ее слова о леди. Эта бабушка ей явно не была, и, кажется, не стремилась стать. Сморщенный крючковатый нос задергался, сухие губы тихо произнесли:

— Пойдем. Я покажу тебе правое крыло — место, где живут будущие тени, — и меня потянули в сторону. — Насчет магии не беспокойся. Больше ты никому не причинишь вреда и сможешь доказать всему миру, что даже от тебя, возможно, будет польза.

"Даже от меня…" — содрогаясь от обиды, мысленно повторила ее слова.

— Мне помогут? — заикаясь, произнесла я. Надежда, покинувшая маленькое сердечко, вновь попыталась расправить крылья.

— Конечно. Ты будешь сильной. Получишь лучшее образование в королевстве, сможешь жить не хуже других, научишься управлять эмоциями…

— Я вернусь домой, — чуть не плача выкрикнула я. — К маме.

— Ты помнишь свою мать? — тихонько прошелестела старушка, не отрывая своей руки.

— Я помню все, — не моргнув глазом, соврала я. — Если не отпустите, я убегу, — добавила для большей правдоподобности.

Старые белесые глаза, лишенные всяких красок, подернулись грустью. Старая женщина, распрямилась и, как будто решая что-то для себя, вымолвила:

— Никому и никогда не говори этого. Они отнимут у тебя последнее, самое дорогое в твоей пустой жизни — твое прошлое, твою память, твои воспоминания, — и молча двинулась в сторону узкой мощеной дорожки, виляющей среди густого леса. Ошеломленная, я двинулась следом, молча глотая слезы, фонтаном брызнувшие из глаз.

Медленно пробираясь сквозь заросли, заполонившие узкую тропинку, когда-то бывшую широкой, мощенную узорчатым камнем тропой, мы вышли к уютному и довольно большому особняку. Обычное каменное строение с небольшим крыльцом, резными ставнями и широкой лестницей, встретило нас вполне мирно. Конечно, этому зданию все равно, что творится в моей душе — оно не может сопереживать, камень лишен чувств, эмоций. Он мертв.

— Правое крыло, — с гордостью произнесла старушка. — Добро пожаловать в институт благородных девиц, — смеясь собственной шутке, добавила и медленно поковыляла к аккуратной широкой лестнице, притулившейся сбоку от строения.