– Неужели?
– удивилась Вика, хотя на языке вертелась колкость.
– На роль какой - нибудь злодейки, да?

– Почему же?
– удивился Крейк.
– Ты в курсе, что образы зла возникают благодаря порокам, а не каким - то конкретным лицам.

– Тогда и добро должно также строится.

– Неа, - повертел головой Вадим.
– Добрые персонажи имеют прототипы, о которых хочется рассказать и заставить на них ровняться остальных, а вот зло... У него нет лица. У него их столько, что если под каждого писать персонажа, то выйдет какая - то коллекция из злых лиц. А мне этого не хочется. Пусть пороки будут в одном, а вот осколки добра - рассеяны в нескольких персонажах.

– Может, это и правильно, - сдалась Вика, но не потому что была согласна, а просто потому что не могла с ним спорить.

– И тем не менее, ты против такой мысли?

– Нет, просто...

– Нужно вписать в критерий, что ты упрямая.

– Почему ты судишь обо мне, хотя только - только меня встретил?
– изумилась Вика.

– Потому что я вижу всех насквозь. Ибо без этого я не стал бы писателем.

– В каком смысле?

– Я вижу души людей, - улыбнулся Крейк.
– И сейчас я вижу, что ты совсем не согласна со мной, но при этом не хочешь мне высказать свою точку зрения, думая, что ничего не понимаешь...

– Не нужно по мне ничего читать, - потребовала Вика, вырвавшись их хватки Лоры и начав уже удалятся, как вдруг услышала:

– Тебя ждет великая судьба!
– крикнул Вадим.
– Запомни только одну фразу...

– Какую?
– обернулась Вика на Вадима.

– Не доверяй чувствам, верь только разуму.

Виктория была слегка поражена, однако Вадим не дал себе возразить. Он удалился вниз по бульвару, откуда Вика пришла за Лорой и скрылся в лабиринте переулков. Лора же, увидев озадаченность девушки, подбежала к ней сказала:

– Ты ему понравилась.

– Надеюсь, что ты ошибаешься.

– Почему?! Вика, да каждая девчонка мечтает с ним просто увидеться, не то что поговорить, тем паче поспорить! Ты не понимаешь, как тебе сегодня подфартило!

– Да что вы в нем такого находите?!
– удивилась Вика, глядя в переулок.
– Обычный, такой же, как и все... Просто он пишет о своем мнении, а потом его продает... Что такого - то?!

– И тем не менее, ты тоже читаешь его мысли.

– Что бы просто сравнить со своими...

– Не спорь, он интересная личность!
– заметила Лора.

– Не спорю, но не для меня.

Они снова продолжили идти по бульвару, пока наконец - то не попали на своеобразную набережную, где им снова посчастливилось столкнуться с Кириллом. Он, облокотившись на перилла моста, ел мороженое и смотрел вдаль.

Лора попросила подождать ее, однако Виктория подошла к Кириллу и посмотрела туда же, куда и он. Парень даже не обратил на нее внимание. Он только кивнул на уходящее за облака солнце и спросил:

– Как думаешь, с Земли это красивее, чем тут?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что, даже когда я был в вашем мире, мне показалось, что там солнце такое же далекое, как и здесь. Вроде бы мы выше, чем люди, значит должны быть и ближе к солнцу... Но никто не может дотянуться!

– И не сможет, - улыбнулась Вика, поражаясь таким мыслям Кирилла.
– Потому что тот, кто приблизится к солнцу - сгорит заживо.

– Словно проклятие.

– Почему же?

– Оно светит и греет, а при этом никто не может согреть его.

– О, да ты у нас еще и философ, Кира!

Парень быстро обернулся и Вика вместе с ним и тут же вскрикнула. Позади стоял Константин вместе с пятеркой таких же отморозков, как и он сам. Это было видно уже с первого взгляда. У всех были странные татуировки на правой скуле, руки затянуты в кожаные перчатки, на ногах были высокие ботинки на шнуровке.

– А ты какими судьбами тут?
– спокойно спросил Кира, доедая мороженое и выкидывая фантик.
– Опять пришел, чтобы отхватить?

– На сей раз отхватишь ты и твоя девка!

Кирилл, во рту которого остались небольшие кусочки мороженого, чуть не подавился, закашлявшись. Виктория с силой ударила его по затылку и парень смог вздохнуть, чтобы тихо выругаться.

– Смотрите - ка, она уже может к нему прикасаться, - заметил один из пятерки.
– Выходит, Кирочка, она твоя подружка... Но в этот раз ты явно промахнулся.

– По какому из критерию?
– продолжил хрипло Кирилл, но при этом не теряя улыбки.
– Согласен, она плоская, как доска, и рыженькая, как паршивые лисы этих лесов... Но что с того? Может, я ее люблю?