Почему эти строчки у меня в голове? И что это за песня? Так много вопросов, и так мало ответов.

Где-то тихо закрывается дверь. Поднявшись, я прошелся по крошечной палате, подергал запертую дверь. По всему телу разливалась страшная вялость, глаза против воли закрывались сами собой. Думать страшно не хотелось, но я через силу пытался вспомнить хоть что-то. В результате вспомнилось чье-то имя. Шарлотта... Красивое имя. Чье оно? Врача?

Так стыдно за вчерашнее, но не помню, перед кем.

Выбившись из сил, я вернулся к кровати. Лег. Снова уставился в потолок. Потянуло в сон. Глаза закрылись. А потом я оказался в окружении четырех силуэтов.

"Мы любим тебя, Тэппей. Возвращайся поскорее. Мы тебя ждем"

Тэппей... Значит, вот как меня зовут. Странно, я же вроде русский, насколько мне известно. Так почему меня так странно зовут? Может, я европеец?

Кровать подо мною тряхнуло, и я слетел на пол. Где-то вдалеке прогремел взрыв. Стены палаты задрожали, свет замигал. На секунду мне стало страшно. Глупо вот так умереть, не помня ничего, что с тобой происходило.

– Арима! Отзовись! Ты где?

Кровать перекинуло набок, постель разбросало по комнате. В полу образовалась трещина, а самое главное, запертая дверь покорежилась и теперь висела под углом. Несколько секунд я равнодушно смотрел на нее, а потом с тем же равнодушием дернул ее на себя. Дверь со страшным грохотом рухнула на пол. Выйти в коридор и оглянуться. А если выйдем, дальше что?

Сев на пол, я привалился спиной к стене.

Вашу мать, кто-нибудь, наконец, скажет, как же меня все-таки зовут?

*************

Платформа остановилась над озером, точно на том же месте, где стояла до этого.

– Опаньки!
– Бизон посветил фонариком в воду.
– И что мы здесь забыли?

– Надо ехать дальше, - Вархаммер пощелкал пультом.
– Блин, не пашет ни фига... Один код угадали, так и того только на один раз хватило. Обидно.

– Спокойно, - осадил его Камикадзе.
– Раз платформа едет над озером, значит, оно играет немаловажную роль в планировании этой сокровищницы. Нужно нырнуть, и осмотреться, вдруг там что-нибудь интересное.

– Я нырну, - вызвался бывший пехотинец, и начал раздеваться.
– Все равно уже давно искупаться хотел.

**************

Выйдя в коридор, я первые несколько минут стоял, равнодушно глядя на многочисленные двери. Откровенно говоря, мне было пофигу, куда идти. И куда, и зачем, и откуда. Так если пофигу, так может, никуда и не идти? Остаться здесь.

Справа доносились приглушенные голоса. Пройдя несколько дверей, я очутился возле такой же покореженной взрывом, как и моя. Говорили явно за ней, значит, там были люди. Может, хоть они подскажут, как меня зовут?

Справится с этой дверью было также легко, как с предыдущей. Первое, что я увидел -приглушенный свет, и много-много лиц, опасливо смотрящих на меня. А потом под ноги подвернулись ступеньки, и я кубарем покатился вниз, ударившись головой об что-то твердое...

Очнулся я от чьего-то тяжелого дыхания, щекочущим мне кожу на лице. Надо мной склонилась молодая, довольно красивая, и почему-то смутно знакомая девушка. А рядом с ней сидел старый японец в ободранном костюме, и таращился на меня, как баран на новые ворота.

– Тэппей! Ты нашел меня!

Опять это дурацкое имя! Кто, в конце концов, этот Тэппей? И почему все думают, что я - это он? Интересно бы задать этот вопрос Мойше или Яше, и посмотреть, чтобы они ответили...

Опять ерунду несу.

– Ты кто?

– Господи...
– девушка всхлипнула, и мне на лицо упали капельки слез.
– Что она с тобой сделала? Тэппей, это я, Ю Фудзикура, твоя жена, разве ты меня не узнаешь?

– Какая Ю? И почему жена? Разве у меня есть жена?

– Да у вас их целых четыре, - старый японец с трудом справился с отвисшей челюстью.
– Как такое можно забыть?

– Господин Кобаяси, будьте так добры, отодвиньтесь в сторону, ему нужно больше воздуха, - девушка вдруг обхватил меня за шею, и легла рядом.
– Тэппей, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Я знаю, я не заслуживаю этого, но все же умоляю - хотя бы выслушай меня. Я не хотела, честное слово, не хотела...

– Да кто ты вообще такая, чтобы извинения у меня выпрашивать?
– уже с опаской спросил я.
– И чего ты там не хотела?

Старый японец крякнул, и покачал головой.

– Думаю, пока он вас не вспомнит, нет смысла что-либо ему объяснять.