– Стой, - скомандовал я, когда не осталось сил терпеть ломоту в ногах.
– Надо передохнуть.

– Что, не хватает силёнок?
– спросил гном, сбрасывая с плеч мешок.

Рэн быстро намораживал над нашими головами купол, подперев его четырьмя колоннами.

– Пока хватает. Но если я буду выжимать из себя всё до капли, восстанавливать силы придётся дольше.

– Так-то оно так, - протянул копатель.
– Но нам бы проскочить побыстрее. Чтобы, знаешь, не помереть под обвалом.

– Прижми задницу уже, - отмахнулся я и зажёг люмик.
– Я знаю, что делаю.

В тоннеле оказалось намного теплее, чем на поверхности - воздух нагревался от моего заклинания, а покрытый ледяной коркой снег не давал теплу уходить. Правда, от этого же становилось душновато.

Я оглянулся, прикидывая, сколько мы прошли. Выходило, что чуть больше версты. Неплохо, конечно, но кто знает, сколько ещё идти? Силы-то не бесконечные...

– Рэн, у тебя как с силами?

– Хватает пока. Я придумал как экономить.

Я покивал, глядя на его работу. Действительно, он не промораживал всю поверхность «стен» и «потолка», а лишь создавал ледяные арки, соединяя их между собой перемычками. Экономично и эффективно.

На отдых ушло около двух часов. Чтобы восстановиться быстрее, я попытался медитировать, но ничего не вышло. Медитировать в духоте и темноте, когда ноги насквозь промокли, оказалось мне не по силам. Это бесило. Почему? Потому что гном был прав. Каждая секунда - точно монетка, утекающая в карман смерти. Нужно успеть как можно больше, пока эта шулерша не обобрала нас до нитки.

Поэтому я не стал дожидаться, пока силы восстановятся полностью, а поднял остальных и продолжил прокладывать путь наружу.

Во второй заход я плюнул на всё и начал передвигаться на четвереньках. Промочил не только сапоги, но и штаны, зато стало удобнее. Дважды мы упирались в скалу. Один раз спустились в яму, из которой потом еле выбрались. Но свод тоннеля, к счастью, не рухнул ни разу.

На следующем привале мои спутники легли спать, а мне всё же удалось погрузиться в медитацию - у меня и выхода особого не было, силы-то почти кончились. На краю сознания крутилась смутная мысль, непонятная, тревожная: из-за неё я никак не мог до конца расслабиться. Казалось, это холод уже проник в самую мою голову и парализовал там каждый нерв.

Но оказалось, что лучше так, чем совсем без медитации.

* * *

– Эн! Эн, твою мать! Очнись!
– шёпотом вопил Кир, тормоша меня за плечо.

Я никак не мог понять, чего же он от меня хочет, ведь я просил не беспокоить.

– М?

– Да выйди ты из своего транса и послушай, чёрт тебя дери! Слышишь?!

Пришлось прислушаться, хотя такой уж необходимости в этом не было. Вибрация от приглушённого низкого гула ощущалась кожей.

Остатки спокойствия и безмятежности слетели с меня в один миг.

Рэн уже замораживал весь снег, до которого мог дотянуться. Я вскочил и принялся ему помогать, совершенно забыв, что так резко после медитации нагружаться нельзя.

– Да остановитесь вы! Нас же раздавит этими ледышками!
– так же шёпотом прокричал гном.

Его глаза были круглее, чем у совы.

Дрожь земли усилилась.

– Прямо на нас катится, - скрипнул зубами копатель.

Мы с Рэном испуганно переглянулись. Гул перерастал в грохот.

– Что будем делать?
– подал голос пуэри.

– Молиться!

Рука гнома судорожно стискивала рукоять топорика. Вряд ли он осознавал, что делает. Все трое напряжённо смотрели на потолок тоннеля.

– Сколько над нами снега?

– Сажени две, не меньше. И сейчас ещё прибавится!

Грохотало всё громче. Мы ждали удара, но не знали, чего от него ждать. Поэтому, когда лавина всё-таки обрушилась на толщу снега, мы сначала дружно припали к земле, а потом уже поняли, что свод выдержал. Ледяная корка только покрылась паутиной трещинок, которая, впрочем, разрасталась.

– Если обвалится...
– начал гном, но громкий хруст прервал его; это под снег ушла та секция тоннеля, из которой мы пришли и больше не укрепляли.

Мы с Рэном снова бросились укреплять стены и потолок, жертвуя при этом свободным пространством, которого осталось не так уж много. Воздух с поверхности больше не поступал. Грохот стихал, словно отдаляясь, продолжал трещать лёд, а я подумал: ну сколько ещё? Сколько раз я ещё попаду в такую западню? Мои игры со смертью слишком уж затянулись. Всё выживаю и выживаю, а не живу. Это уже какая-то рутина, а не выживание...