Мистика. Свой путь.
Annotation
Наговицына Екатерина
Наговицына Екатерина
Проводник
Посвящается Ивану, Светлане и всем удивительным жителям Камчатки
Проводник
– Ну что, брат, давай, за тебя! Вот ведь чертяка, доехал-таки!
Сидящие за столом мужчины сдвинули наполовину наполненные граненые стаканы, которые гулко звякнули, медленно качнув содержимым. Выпили залпом и на секунду замолкли, задумавшись каждый о своем. Затем встрепенувшись, заговорили враз, один о том, как ждал, второй - как собирался, но жена не отпускала, так как сын разболелся... Посмотрели друг на друга и рассмеялись, столь нелепо выглядел этот диалог.
– Чего мы, ей-богу, как будто через пять минут разбегаться! Все, Славка, приехал я, как обещал. Погощу, пока не надоем, либо до двадцатого. Поэтому давай без спешки поговорим, чё да кого. Расскажешь, что у вас здесь на Камчатке посмотреть можно, чтобы, так сказать, не зря летел, да на перекладных ехал, - гость, крепкий парень с короткой стрижкой, уселся удобнее за столом. Обстоятельно придвинул к себе тарелку в мелкий цветочек, водрузив на нее соленый огурец, и расплывшись в обаятельной улыбке, которая никого не оставляла равнодушной, кивнул на бутылку: - Наливай по второй, за встречу. Шутка ли, сколько не виделись, почти три года прошло. Во, время летит!
– Это для тебя там летит, а здесь, сам удивишься, все по-другому, - передав стакан товарищу, хитро сощурившись ответил хозяин.
– Давай, Бэл, за встречу!
Выпили, закусили, смачно хрустнув мелко нашинкованной квашеной капустой.
– Эх, хороша закуска!
– весь вид Бэла выражал крайнюю степень удовольствия.
– У хозяйки твоей, Слав, руки золотые!
Вячеслав, довольный оценкой, усмехнулся:
– Это что, сейчас я тебя пельмешами угощу. Варька так начинку замешивает - ум отъешь. Специально к твоему приезду лепили. Даже Маруська помогала, счастливые пельмени катала. А ты давай рассказывай, кого из пацанов видел, что слышал, дома как, на службе что нового?
– Да, Слав, нормально всё, по-старому. А пельмени-то, поди, из медвежатины? Сколько их здесь, коль меня начиная с аэропорта стращать начали?
– Около сорока тысяч - вот и посуди, много их на эту территорию, или мало. Но они на особом положении, отстрел запрещен, кроме крайних случаев. Правда, браконьеры шалят, без этого, сам понимаешь, никуда. А так - строго. Так что, медвежатина отменяется, - и хозяин, тяжеловато поднявшись из-за стола и слегка поморщившись, принялся наливать в кастрюлю воду, зажигать газ, и хлопая дверцами искать в банках нужную приправу.
Гость, наблюдая за его нехитрыми манипуляциями, вздохнув, спросил:
– Беспокоит?
– Бывает. Правда, сейчас это не важно, не так важно, но за это позже. Лучше расскажи, не тебя ли засветили по телеку в репортаже, когда убийц гаишников в частном секторе хлопнули?
– Это да, прославился! И как вы только меня в маске все узнаёте? Валерка да Димон аж позвонили, прослезились от подвига моего всенародного! Но скажи, красиво зашел, с понтом под зонтом. Наклепал упырям толеранток в спину.
– Что есть, инет вон до сих пор качает. Я только одно понять не могу: как такое "семейное" видео в сеть уходит, и почему ты впереди "забора" на штурме оказался?
– Так это не одно, а два!
– Бэл усмехнулся.
– Тебе с какого непонятнее? Про первое сразу скажу, вопрос риторический, ты же понимаешь, за подобной вкусняхой целая киностудия любителей и профессионалов охотится, это же материал - огонь! А потом занедорого в массы уходит. Ну а второе...
– парень понурил голову, - понимаешь, высочайшее начальство медаль за подвиг только одну пообещало, ну меня жаба и толкнула в спину, а вернее - пнула чуть ниже, а дальше куда?
– только вперед. Все-таки, есть такое ощущение, Сашка Матросов - дед мой, внебрачный, - и не удержавшись расплылся в улыбке.
Слава только хмыкнул, аккуратно опуская в воду пельмени, стараясь, чтобы брызги не летели во все стороны. Закончив и обернувшись, серьезно посмотрел на друга:
– Среди наших потери были? А то по ящику как-то непонятно выразились.
Улыбка Бэла вмиг потускнела.
– Серегу Свата, уже когда в дом зашли... Сразу. Не маялся.
– Свата... Чёрт! Как?
– Да там, Слав, что расскажешь? Когда раздолбили всё, пошли зачищать. Бандюки уже остывать начали, поэтому в последнюю комнату заходили с ним без паранойи. Ну нет, всё как положено, "крючком": я налево, Сват направо, и он четко на свою пулю налетел. Баба там оказалась. Под кроватью пряталась, оттуда и шмалять начала. Две маслины в броню попали, а следующая в шею. В общем, там без вариантов получилось.
Слава подошел к столу, налил, поднял свой стакан, заглянул в него, и вздохнув произнёс:
– Давай, Бэл, за Свата, за Петьку пулеметчика, за Коляна, за Маринку... за парней.
Бэл поднялся следом, взял стакан, и молча чуть сплеснув на пол залпом выпил. Потом посмотрел на товарища и кивнул в сторону дверей, приглашая выйти подышать свежим воздухом. Слава прихрамывая, не зажигая свет, пошел через коридор к выходу. А во дворе небольшого дома навалилась на них черным низким звездным небом летняя ночь.