– И что? – спросила я, глядя на чуть покрасневшего Учиха. – У тебя практически не осталось чакры, а в таком состоянии я тебе не позволю даже пытаться пройтись по воде. Посиди пока на берегу и помедитируй. Сакура, раздевайся и приступай.

– Р-раздеваться? – покраснела девочка, покосившись на невозмутимого Учиха, а после на меня. Ее руки непроизвольно потянулись к груди.

– Ха-ха-ха, моя реакция была такой же, – посмеялся Наруто, стоя на воде, но его щиколотка все же утопала в воде. – Наги-сенсей, не проси раздеваться с таким серьезным лицом!

– Поговори мне еще, – проворчала я, одним тягучим движением вставая и направляясь к берегу, на котором до сих пор стояла Харуно, переминаясь с ноги на ногу. Вскинув бровь, я произнесла: – Ты все еще одета?

Девочка что-то пролепетала про Саске-куна и уплыла от нас в обморок.

– О Боги, в кого она такая впечатлительная…. – простонала я, выходя на берег и перетаскивая девочку к стволу дерева.

– Саске-кун, не надо трогать меня… там… – пролепетала девочка, краснея а-ки маков цвет.

– Господи, срамота-то какая… – покачала я головой, а после посмотрела на Учиха, что старательно отводил взгляд.

– Глянь только! – ржал Курама, наблюдая. – Да у него же уши красные!

– Серьезно? – удивилась я, подойдя поближе и наклонившись к подростку, отчего паренек все-таки вспыхнул румянцем. – Ой, он такой милый стал!

– Когда покраснел, как помидор?! – Лис от смеха уже в истерике бился. – О да, Учиха очень милые, когда краснеют! От стыда, аха-ха-ха-ха!

– А что я, не права, что ли? Ты только глянь на него, – умилилась я, опираясь ладонями на колени и разглядывая подростка, который весь покраснел. – Какие щечки….

– Наги-сенсей, у меня получилось, даттебайо! – раздался крик Наруто, и я обернулась, чтобы посмотреть. Подросток действительно твердо стоял на ногах, покачиваясь на волнах.

– Молодец! – улыбнулась я, а после моя улыбка погасла. – Наруто!

Блондин покачнулся и почти упал, но я мгновенно оказалась рядом и успела удержать его на ногах. Посмотрев Шаринганом, не убирая челку, я облегченно вздохнула и нежно улыбнулась, поднимая подростка на руки.

– Что с ним? – спросил Саске, почти избавившись от смущения.

– Просто немного не рассчитал расход чакры. Чакроистощение. Через день-два оклемается. Хотя, возможно и раньше, – улыбнулась я, опустив подростка на песок. Одевшись, я подхватила одежду Наруто, а после и самого подростка. Кинув взгляд на лежащую девушку, я попросила, посмотрев на брюнета: – Саске, подними Сакуру и пошли. Мы возвращаемся.

– Лучше бы я Наруто нес, – пробурчал брюнет, но я его услышала и улыбнулась. Он, поняв, что я расслышала его слова, отвел взгляд и поднял девочку на руки.

До дома архитектора мы дошли без приключений. Там нас встретили удивленными взглядами, но я лишь улыбнулась и сказала, что ребята перестарались и уснули, когда мы отдыхали.

Уложив ребят в комнате, мы с Саске спустились и уселись в столовой, переговариваясь за столом по поводу распорядка дня и защиты архитектора. План состоял в том, чтобы не оставлять Тазуну одного, когда он соберется покинуть дом и направиться к мосту, например.

– Зачем вы так стараетесь?! – вдруг закричал внук Тазуны, Инари, кажется. – Гато все равно вас всех убьет! Героев не бывает! Мой отец был героем…!

– Мы знаем, что стало с твоим отцом, – перебила я мальчика, взглянув на него, но в моем взгляде не было, ни капли жалости. – Я прекрасно знаю, каково это, терять дорогого человека, так что прекращай строить из себя неизвестно что. Твой отец был героем и погиб героем, а ты теперь разводишь сопли на пустом месте. Или угомонись, сопляк, или я тебе помогу.

Мальчик заревел и выбежал из столовой, его мать кинулась за ним, а Тазуна посмотрел на меня с осуждением.

– Вот только не надо на меня так смотреть, – хмыкнула я, заметив его неодобрение. – Я лишь сказала чистую правду, а не начала подтирать ему сопли и твердить о том, каким все-таки замечательно-распрекрасным человеком был его отец. Этому сопляку нужна мужская крепкая рука, а не мамкина юбка. Вы воспитываете его тряпкой, и он вырастет тряпкой, если не преподать ему урок. Лучше сделать это сейчас. Потом будет поздно, и вы будете жалеть об упущенной возможности, но ничего изменить уже будет нельзя.

С этими словами я вышла на улицу и снова забралась на крышу. Я нисколько не жалела о сказанных словах. Это был урок, который им сейчас просто необходимо усвоить.

– Потом будет поздно, – снова повторила я, посмотрев на татуировку на своем запястье. Хранилище Знаний, – и вы будете жалеть об упущенной возможности, но ничего изменить уже будет нельзя.

В таком ключе прошло три дня. Наруто уже оклемался и совершал пробежки, пока однажды не задержался да вечера и вернулся только под утро, причем с таким лицом, будто только узнал о том, что Земля круглая и вращается. Ну, это я образно.