– Всё, привал, мужики! – скомандовал старший группы.

Они вышли на опушку леса. Дальше простирались поля, заросшие густым бурьяном. Вдалеке, посреди отрытого пространства, виднелась брошенная сельхоз. техника: трактора, комбайны. В период эвакуации не то, чтобы производственные агрегаты, машины, автомобили, боялись лишнюю тряпку с собой взять из заражённой местности. И теперь постиндустриальный пейзаж навивал щемящую тоску и необъяснимое предчувствие, что эта отнюдь не радостная картинка иллюстрация к будущему всего человечества.

Трое мужчин в камуфляжной форме, которую используют в войсках специального назначения для работы при дезактивации местности, остановились. Место здесь, казалось, и создано для загородного пикника. Пять или шесть пней торчало полукругом, в центре которого, так и напрашивалось, чтобы заложили охапку хвороста для костра. Видимо, здесь кто-то в прошлом хотел разрабатывать делянку, вон даже бензопила «Партнёр» брошенная у дерева со следами её зубьев. Как новая, к стати. В зоне всё так: или быстро сгнивает, или, бог знает, сколько может лежать нетронутым ни ржавчиной, ни иными окислами. Может быть, и бензин в ней не разложился за много лет. Дёрни шнур стартера – и она заорёт, будто только из магазина. И как её не подобрали, как, впрочем, и не тронули полевую технику черные копатели, собиратели цветного лома? Может, её – просто не заметили? А тракторы, возможно, с каким-нибудь сюрпризом, на что щедра зона и который по зубам только опытному сталкеру. А эти кладоискатели ни за что и не сунутся, если не чисто. Мужчины замерли, долго оглядывались, прислушивались. За спинами у них были большие рюкзаке, даже по виду которых можно было судить, насколько тяжёлые. Каждый был набит под завязку. Из одного, на котором была привязана снайперская винтовка СВД-С, торчало несколько стволов автоматов. Владелец этой ноши был рослый детина с лицом, до поры скрытым маской респиратора, пожилого человека. Однако он не по возрасту был подтянут и статен. Следующий из группы был средних лет, плотного телосложения и на первый взгляд немного неповоротлив, что как-то не вязалось с должностью его в их отряде. Он возглавлял отряд. Правда, первое впечатление не редко обманчиво. И третий – юный парень, как и все новички, нервозный и в чём-то ведущий себя вызывающе.

– Желторотик, – скомандовал тот же грузный мужчина, – просканируй местность: фон, хим.загрязнённость, наличие аномалий. Доложить через три минуты.

– Вы опять. Какой я вам Желторотик? – огрызнулся юноша, и, видимо, уже не в первый раз.

– А как изволишь себя величать ты сам, можно поинтересоваться?

– По имени, наверное, Андрей – как-то неуверенно пожал плечами молодой человек, а потом с огоньком добавил: – ну, или хотя бы по сталкерской кличке – Волкодав.

– И кто тебе её дал?

– Сам придумал, – без тени смущения заявил тот и уточнил: – Вчера.

Респираторы не передают оттенки человеческого голоса, а смех сквозь вибрацию их клапанов слышится, как булькающие хрюканье. Над пареньком и раздалось оно, причем, сразу с двух сторон.

– Не, паря, – вмешался в разговор третий, – погоняло надобно заслужить, отпахать его, отмозолить собственной задницей. И когда серьёзные люди обзовут тебя, тогда и носить.

– Верно, Профессор, – отозвался старший группы. – Думаешь, пацан, меня на зоне сразу Бугром нарекли? Походить пришлось малость, побегать. Только когда начал возглавлять любые операции: и по зачисткам, и поисковые, – тогда и пришили мне ярлык Бугор. Так что…

– Понял-понял, – зачастил парень, вскидывая руки, будто сдаваясь, – Желторотик так Желторотик.

– Молодца! – похвалил Бугор. – А теперь неплохо было бы вспомнить о субординации. Исполнять приказ.

– Есть, – вяло ответил Желторотик.

Через несколько минут он отрапортовал:

– 333 – чисто, 444 – чисто, 666 – не наблюдается.

– Ты в каких войсках служил? – поинтересовался Бугор, отстёгивая респиратор и снимая защитный шлем.

– В инже… инженерных, – замялся Желторотик. – Ну, это… стройбат, в общем.

– Тогда понятно, – выдохнул Профессор, усаживаясь на пенёк. Лицо его было красным с бисером мелких капель пота. СИЗ он бросил себе под ноги и откинулся на кривую осину, как на спинку стула. Вид у него был измождён. – Понятно откуда ноги растут у языка. «Трёхсотый», «три тройки», «воздух», «пламя»…

– Стройбат – это ж звери, – поддержал шутку Бугор, – им даже автоматы не выдают.

– Два солдата их стройбата… – начал Профессор.

– Да-да, – согласился командир, – заменяют бульдозер.

– Да, ну вас! – делано обиделся парень, пряча в подсумок ИД-1. Затем он сбросил с плеч тяжеленный рюкзак, положил на него АКМС и принялся аккуратно рядышком складывать средства защиты, и делал это с какой-то особой щепетильностью. Физиономия его тоже была распарена, как и у остальных. – И что эту херню, – неожиданно слегка пнул он рюкзак, – они вертушками не перебросили?

– Э! Э! – изменился в лице Бугор. – Ты там полегче, оборудование не для паровоза.

– Да я ж легонько, так сказать, любя, – извиняющимся тоном промямлил Желторотик. – Я просто интересуюсь, и за какой такой им не перебросить эту электронику стрекозами. Нам ещё ведь десять ходок предстоит.

– Я не понял, пацан, – вглядываясь сверлящими глазами, протянул Профессор, – тебе чё, деньги не нужны? Тебе же не хило забашляли, причем, предоплатой. Это их дело, такая секретность. Мне лично не чешет в их тайны нос совать. Бабки дали – я обрабатываю…

– Да я ничё, я так… – вовсе сконфузился Желторотик, – для беседы, в общем.

– Для беседы есть и другие темы, – закрывая глаза, снова откинулся спиной Профессор. – Сгоноши лучше пошамать. Коль «три тройки» и «три четверки» – чисто, то можно и подкрепиться на воздухе, – опять «бросил камень» в огород парня.