Кордон вокруг здания включал в себя и усиление широкой двери подземного гаража, гудевшей так, словно она была под напряжением. При тусклом освещении, оставшемся вдоль пандуса, Араминта даже видела мерцающие искры на металлической поверхности. Выбраться через гаражный подъезд можно было только при помощи мощных взрывных устройств. Она повернулась и прошла в другую часть гаража, где располагалось техническое оборудование. В первой комнатке было темно. Она еще не решалась воспользоваться энергоснабжением здания и потому выудила из набора инструментов фонарик. Пройдя между двумя рядами огромных резервуаров, она оказалась перед дверью, ведущей в помещение для переработки отходов. Здесь она была всего пару раз, только чтобы убедиться, что новые устройства совместимы с общим узлом.

Громоздкая, примитивная на вид машина занимала почти все пространство огромными металлическими сферами и множеством соединяющих их трубок. Позади стояла гладкая стена из усиленного ферментированного бетона. Чуть выше головы Араминты имелось прямоугольное отверстие для шести выпускных труб, уходящих в городскую магистраль. Между верхними краями труб и бетоном оставалась щель высотой около полуметра. Араминта вскарабкалась на верхушку резервуара с дезинфицирующей жидкостью, морщась каждый раз, когда по ошибке хваталась рукой за горячую трубу. Она оказалась на одном уровне с отверстием. Снаружи виднелась металлическая решетка, наполовину засыпанная песком и пылью.

Араминта решительно сжала зубы, сбросила куртку и протиснула в щель голову и плечи. Она все еще не решалась воспользоваться розетками, чтобы открутить крепящие решетку болты; они плотно приросли к гнездам, а Араминта боялась шуметь. После нескольких минут неслышных проклятий и смахивания пота с ресниц решетка все же поддалась. Затем еще пять минут ее пришлось раскачивать и дергать, чтобы освободить от земли и корней травы. Прежде чем пролезть сквозь устрашающе узкий лаз, Араминта была вынуждена снять пояс с инструментами.

Наконец она выбралась на узкую полоску травы между стеной здания и деревянной оградой. Блузка оказалась порвана в клочья, кожа – расцарапана до крови, брюки на коленях покрывала грязь, а прическа над раскрасневшимся потным лицом походила на копну сена. Араминта оглянулась на узкую щель. Не надо было набирать столько лишнего веса!

Крики толпы здесь слышались отчетливей. Голос из усилителя приказывал людям разойтись. Полоску неба над Араминтой пересекла капсула. Девушка торопливо вытащила пояс с инструментами из дыры и начала откручивать шурупы, удерживающие доски. После вывинчивания трех шурупов одна доска сдвинулась, и сквозь треугольное отверстие Араминта смогла проскользнуть на почти такую же полоску земли у соседнего дома. Это здание занимали офисы и магазины, часть из которых в данный момент пустовала и предлагалась в аренду за небольшую плату. Вдоль стены дома Араминта пробралась к просторному отсеку для мусорных контейнеров. Оттуда ворота вели в узкий переулок, вымощенный сильно потрескавшимся бетоном. На ограде вокруг контейнеров кто-то оставил старую поношенную куртку. Араминта повесила пояс с инструментами через плечо, натянула куртку поверх порванной блузки, глубоко вздохнула и медленно вышла в переулок.

У задних ворот ее дома стояли два офицера в бронекостюмах. Араминта, не оборачиваясь, пошла по переулку. Каждую секунду она ожидала окрика, но ничего не произошло. Через двадцать метров другой переулок, уходящий влево, позволил ей скрыться из их поля зрения. А потом она просто продолжала идти.

Он целую вечность шагал по белым джунглям. Над ним поднимались полупрозрачные хрустальные деревья, отражающие неяркий солнечный свет и шелестящие длинными белыми листьями. Ноги путались в густом подлеске из обвитых лианами кустов всех оттенков серебра. Над головой проплывали белые облака. Плотный туман, длинными полосами извивающийся между сверкающими стволами, сильно уменьшал видимость. Вокруг белыми пушистыми треугольниками носились мелкие птички. Из-под подошв разбегались белые грызуны. На ботинках после ходьбы по парящей глине остался белый налет.

– Я знаю, это нелегко, – донесся голос из-за деревьев. – Но ты должен сделать выбор.

Он тосковал по цвету. Или хотя бы по темноте. Но в этих джунглях встречались лишь легкие тени. Контуры начали расплываться, утрачивая четкость. Сверкающая Вселенная постепенно его затягивала. Он поднял руки, но с трудом смог их различить. Белое на белом. От одного только этого вида начиналось головокружение.

– Ты можешь потерять себя. Потерять настоящее. Потерять то, что успел сделать. Твоя жизнь не оставит следа. Порой я жалею, что для меня это недоступно.

Потом стали приближаться враги. Он видел их повсюду – легкая рябь движений, распространяющаяся по зарослям кустарника. Они поджидали его. Он знал. Это была западня.

Он громогласно закричал на них. Биононики выпустили колоссальный заряд энергии. Целые участки подлеска превратились в кинетические снаряды. Мощные вихри, несущие тучи листьев и камней, заставили его метаться из стороны в сторону. Поле зрения сузилось, но вокруг все равно по-прежнему было белое: впереди, с обеих сторон, сверху, снизу. Белое. Белое. Белое.

И по этой белизне к нему приближались враги – злобные, решительные, опасные. Он стрелял в них и видел, как они сгорают. Яростное белое пламя пожирало их, выбрасывая в белое небо белый дым.

Он посылал в удушающую однородную белизну выстрел за выстрелом. А она начала смыкаться вокруг него. Его выстрелы, какими бы мощными они ни были, не могли ее пробить.

– Помоги мне, – закричал он голосу. – Забери меня отсюда. Я выбрал. Я сделал выбор! Я помню. Я не хотел этого.

Он катился сквозь белизну, уже не разбирая, где верх, где низ. Собственные крики громко отдавались в его ушах, а в визор била слепящая белизна. И вдруг он обо что-то ударился и остановился, да так резко, что перехватило дыхание. И наконец появился другой цвет: пока он судорожно пытался вдохнуть воздух, перед глазами заплясали красные искры боли. Он закрыл глаза, крепко сжав веки, а потом открыл их и заморгал.