СССР, Тбилиси, 26 февраля 1995 года

– Сириус! Тебя к телефону!
– позвали из номера.

Алло!
– Сириус подбежал к телефону, схватив трубку.

Сириус!
– услышал он голос своей жены.

Лили! Ты где там? Я звоню домой, тебя нет...

Потому что я в Хогвартсе.

ЧТО? Зачем ты туда рванула? Что-то с Гариком?

С ним все в порядке. Он... в общем, он только что фактически женился.

Это хо... КАК ЖЕНИЛСЯ?
– удивленный вопль Сириуса слышал, наверное, весь Тбилиси.

А вот так. Ты помнишь, я говорила тебе про его подругу из Франции?

Ну, говорила.

Так вот, она оказалась вейлой. Ты же помнишь, наверное, что это за девушки. А теперь он ее из озера вытащил...

Ну, Гарик! Ну, дает! Даже меня переплюнул! Это по-нашему, по-Мародерски! Позвать сына можешь?

Конечно, могу. Гарик! Гарик! Иди сюда, тут папа с тобой поговорить хочет.

Привет, папа!
– парой секунд позже раздался из трубки голос Гарика.

Привет, сынок! Мне тут уже мама все рассказала.

И про нас с Флёр?

И про вас с Флёр тоже. Молодец, сынок! Прямо не ожидал я от тебя такого. Закадрить вейлу... Я горжусь тобой! Достойная смена выросла!

Спасибо, папа! Ты там как?

Да ничего, вчера концерт сыграли в местном ДК. А сегодня принимающая сторона обещала поляну раскинуть. Так что давай там, Гарик, не подведи! Удачи вам! Пока!

Спасибо, папа! Пока!

***

Шотландия, Хогвартс, 27 февраля 1995 года

Излагать о произошедшем пришлось и перед оставшимися членами жюри, все еще пребывавшими в неведении. Бэгман и Дамблдор выглядели крайне растерянно. Факт устроенной Гариком и Флёр на пару подводной резни как-то не укладывался у них в сознании. Бэгман к тому же еще и прикладывал лед к левому глазу, где наливался поставленный мсье Делакуром роскошный синяк. Как оказалось, идея отдать Габриэль русалкам принадлежала как раз Бэгману. В гневной тираде, которую выдал мсье Делакур, вникнув в курс дела, слово "bвtard" было одним из самых приличных.

Дамблдор, однако, горой вставал за своего подопечного Седрика Диггори, и настаивал, что мистер Чернофф не выполнил условия задачи, не став спасать приготовленного ему в заложники мистера Уизли. За что и сам нарвался на гневное разъяснение, наполовину состоящее из жуткого мата сразу на нескольких языках, от товарища Саурона, мадам Максим, мсье Делакура и товарища Сковородкина одновременно. Последний так и вовсе всерьез пообещал задушить директора Хогвартса при помощи Силы, если тот опять ляпнет чего-то "ради Общего Блага".

Если вынести за скобки все многоэтажные конструкции, сооруженные в порыве гнева всеми четырьмя, смысл сводился вот к чему. Во-первых, с какого бы то перепугу Чернову вдруг надо было спасать неизвестно кого, если с обеими мадмуазель Делакур, особенно со старшей, он более чем дружен, а потому проблемы любой из них воспринимает как свои собственные. Во-вторых, помянутый "мистер Уизли" проявил себя как ревнивец и грубиян еще во время прибытия советско-французской делегации в Хогвартс, не говоря уже за Рождественский Бал. В-третьих, Дамблдор может думать что хочет, но еще один вопль про соблюдение правил - и обе делегации покидают Хогвартс, официально объявив о снятии своих представителей с участия в Турнире на основании грубейшего нарушения правил и гарантий устроителями оного в виде уже двукратного подвергания двоих участников из союзных и братских государств смертельной опасности. В качестве доводов приводились все те же драконы и методы их убиения в цивилизованных странах, характер взаимоотношения вейл с русалками и тритонами, а также понятием долга жизни и его последствий.

Доводы подействовали. Жюри вновь собралось в прежнем составе. Приковылял и Бэгман, которому Сковородкин в возникшей суматохе успел засветить кулаком и под второй глаз.

Итак, дорогие гошти и хожаефа турнира, - теперь мистер Бэгман шепелявил, поскольку, обретя синяки, он лишился доброй части зубов.
– Прошу пфинять ижфинения жа более шэм шутошную жадержку объяффения режуфтатоф, но тому были вешкие пришыны...