– Неужели нужно было пройти через столько всего неприятного, чтобы почувствовать, насколько мы счастливы?

– Это жизнь, Ань. Чтобы начать ценить жизнь и с благодарностью принимать ее подарки, необходимо оказаться на дне. Там ты или зацепишься за корягу и в агонии умрешь от нехватки воздуха или оттолкнешься, выплывешь и, наконец, заметишь, как прекрасна жизнь. Чтобы начать дорожить чем-то, чаще всего это нужно для начала потерять, - он посмотрел на меня и прижал к себе.
– Тебя я уже терял и не вздумай потеряться снова.

Утром мы выезжали в аэропорт. Вадик вызвался нас отвезти. Приехав в аэропорт, мы долго еще стояли, обнимаясь и прощаясь. Вадик обещал восстановиться и приехать в гости. В Индии он решил пожить еще годик. Я тепло обняла его в заключительный раз, он прижал меня и прошептал на ухо:

– Ты знаешь, где меня искать. Я всегда рядом и всегда помогу. Просто помни об этом и знай, что тебе всегда есть куда прийти.

– Спасибо, Вадик, - я поцеловала его в щеку.

Дима обнял его и похлопал по спине.

– Береги ее.

– Обязательно. И ты себя береги.

27

Мы сидели в курилке и по очереди затягивались сигаретой.

– Так не хочется никуда улетать... Можно сказать, я заново начала жить. Поняла, как много я не ценила, а жизнь так и продолжала дарить мне бесценных людей... Так хочется исправить всё...

– У нас еще так много времени на это будет.

Я сидела на стуле, облокотившись спиной об его грудь. Дима поцеловал меня в затылок и мои переживания смыло теплом его губ.

– Я хочу по прилету сразу познакомиться с твоими родителями.

Я развернулась к нему и взъерошила его волосы.

– Так прям сразу?

– Я ж сказал, назад пути не будет. Ты моя. А значит, нужно уведомить твоих об этом, - с серьезной улыбкой напомнил о нашем рассвете Дима.

Объявили посадку. Заходя в самолет, я заметила, что мои руки начали трястись. Я постаралась их спрятать, но Дима взял руку в свою ладонь и поддерживающе сжал. Мы прошли на свои места. Шея была напряжена, зубы сжаты, губы побелели, а руки откровенно дрожали. Дима обеспокоенно смотрел на меня. Он провел рукой по моим волосам и положил голову к себе на грудь. Обняв меня, он начал меня отвлекать:

– Когда прилетим, заберем твои вещи со съемной квартире и ты переедешь ко мне.

– Заведем собаку и кота...

– Если ты этого хочешь, то - обязательно. А какую собаку ты хочешь?

Самолет набирал высоту.

– Да не знаю. Можно поехать в отлов и спасти чью-нибудь жизнь...

– О, это отличная идея! Говорят, такие животные - самые преданные друзья.

Мы набрали нужную высоту и вздохнула спокойно. За окном плыли облака, у меня оставалось только легкое головокружение и тошнота. Я достала из кармашка сидения сейфити кард, и стала изучать, что специалисты по технике безопасности советуют делать во время крушения.

– Вот мне интересно... А толку в этих карточках? Я сомневаюсь, что человек в панике помнит, как его зовут, не то, что технику безопасности.

– Человек в экстремальных ситуациях вообще на многое способен, но он сам никогда не знает, как себя поведет. Можно долго рассуждать, но пока не попадешь - не узнаешь наверняка.

– Я надеюсь никогда не узнать...

Я положила карточку назад в кармашек, подняла между нами подлокотник и удобно расположилась между рук Димы.

– Постарайся уснуть.

– Это вряд ли полу...

Самолет тряхнуло. Послышался странный противный гул, машина начала скачками снижаться, словно по длинным ступеням. Свет замигал. Послышались сдавленные вскрики с пассажирских мест. Загорелись таблички с просьбой пристегнуть ремни безопасности. У меня сжало грудь, не давая мне дышать. Ладони резко похолодели, в голове начало пружинить. Я испуганно посмотрела на Диму. Он выглянул, посмотреть, что происходит и как реагировать. Никаких сообщений от пилотов или стюардесс не поступало. Самолет затрясло чаще. Я посмотрела в обеспокоенное лицо Димы, поймала его глубокий взгляд, в глазах начало рябить и темнеть. С потолка выпали кислородные маски, одну из них Дима быстро надел на себя, а другую прижал к моему лицу. В голове пронеслись слова "Мы падаем". Я сжала руку Димы и отключилась.

Звон в ушах сменился тишиной.

Благодарности

Хочу выразить благодарность моей личной Сталиной. Именно ты стала первой моей читательницей, снимала своим безупречным чувством юмора мое волнение. Ты читала эту книгу совсем сырой и переживала за героев. Спасибо за поддержку.

Спасибо моей сестренке, ты вовремя сказала нужные слова, чтобы я не передумала публиковать эту книгу. Благодаря твоему мнению о финале, я поняла каким он должен быть.