– Ещё нет, но скоро.

Улыбка, появившаяся на её губах, не была вынужденной или подделанной. За последний месяц она улыбалась больше, чем за всю свою жизнь. Дилан делал её счастливой. И отец, наконец-то, обратил на неё внимание. Даже дети в школе стали более дружелюбны. Похоже, её жизнь налаживалась.

– Он все еще не признался в убийстве Лорен, но найденного телефона и того, что он сделал со мной, достаточно для того, чтобы начать дело. Из того, что я услышала, не думаю, что у него есть алиби на ту ночь.

– Они нашли что-нибудь в телефоне?

– Нет. – Её голова качнулась из стороны в сторону. – Все было стерто.

– Паршиво.

– Ага. – Харли пожала плечами. – Сомневаюсь, что в телефоне был компромат на мистера Паккарда.

– Верно.

– Все наладится, – Харли улыбнулась ему. – Вот увидишь.

– Спасибо, – сказал он тихо, его рука скользнула по её щеке.

Наклонившись вперед, он мягко прижался к её губам. Удивительно, как его теплые и нежные губы дарили такой жесткий и настойчивый поцелуй. Харли ответила на него, двигаясь синхронно с ним. Приподнявшись, она сильнее прижалась к Дилану, скомкав его рубашку между пальцами. В его поцелуе она чувствовала благодарность одновременно с облегчением. Она понимала его, потому что чувствовала то же самое. Будто через этот поцелуй она могла, наконец-то, освободить весь свой гнев и всю горечь, которые держала внутри так долго. Когда их губы расцепились, Харли прижалась лбом ко лбу Дилана, выдохнув. Тепло его дыхания щекотало ее кожу.

– Я должна поблагодарить тебя, – сказала она, затаив дыхание.

– Я рад, что мы восстановили справедливость, – его глаза рассматривали её. – Теперь все, кто обидел нас, получили по заслугам, и мы можем двигаться дальше.

На этот раз, когда его губы коснулись её, разум Харли улетел за миллион миль отсюда. Но что-то в его словах настораживало её.

Когда он отстранился, выражение его лица стало серьезным.

– Эй, мы уедем после окончания школы, как ты и говорила? Начнем жизнь сначала вдали от Фентон Фоллз.

Харли отпрянула от него:

– Но я не хочу уезжать. Не сейчас.

Его лицо окаменело, но черты все еще сохраняли мягкость, как будто перед Харли находилась фотография со слегка размытым фокусом.

– Ну, конечно, не сейчас. Думаю, летом.

Он не понимал. Харли села, откинувшись назад и вынуждая его руку соскользнуть со своего лица.

– Летом я тоже не смогу уехать. Моя жизнь, наконец-то, вошла в новое русло. Папа и я впервые за многие годы нормально общаемся. Я планирую остаться и поступить в местный колледж. Ты тоже можешь.

С усмешкой она потянулась к нему, но он отстранился.

– Я рад, что у тебя все наладилось, но мой папа не похож на твоего.

В замешательстве она наклонила голову на бок:

– Ты, вроде бы, говорил, что в последнее время он стал более терпимым.

– Да. – Дилан горько фыркнул. – Лучше, чем обычно, но он все равно остается придурком.

Его глаза сузились, превращаясь в узкие щелочки на его лице. Сердце Харли сжалось. Она знала, что Дилан считал отца злым. Она разделяла его боль. Было бы замечательно, если бы она могла забрать её. Если бы она только могла сделать то, о чем он просил.

– Он никогда не перестанет быть придурком. Пока не умрет, – пробормотал он.

Холодок пробежал по позвоночнику Харли. За последние несколько лет у неё бывали моменты, когда она жалела, что не умерла, но она никогда не желала подобного папе. Она не желала смерти другим людям.

Слова Дилана о его папе беспокоили её. Все беспокоило. Комментарии о людях, получающих то, что они заслуживают, его отчаянное желание покинуть город.

– Твой папа – это единственная причина, по которой ты хочешь уехать? – спросила она его.

Дилан покачал головой.

– Из-за всего. Я просто хочу уехать отсюда. Хочу сбежать от всего этого: воспоминаний, людей. – Подвинувшись ближе к ней, Дилан взял её за руку. Харли радовало, что часть его злости рассеялась. – Теперь, когда все кончено, и, я знаю, что у меня есть будущее, я хочу построить его вместе с тобой.

Дилан использовал странный набор слов.

– Почему раньше у тебя не было будущего?

Стушевавшись, он отпустил ее руку и взволнованно провел ею по своим волосам.

– Я не то имел ввиду. Я... знал, что у меня нет смысла в жизни. А сейчас я счастлив... и я люблю тебя. Хочу, чтобы мы были вместе. Разве это так странно?

– Ты любишь меня? – Впервые Дилан произнес это.

Ухмыляясь, он кивнул:

– Отстойно, что тебя потребовалось связать в подвале, чтобы я осознал это.

Она хихикнула:

– Звучит довольно странно.

Он рассмеялся, и её прежняя тревога исчезла. По большей части их отношения были чересчур серьезными: договор, планирование, расследование, ложь. Даже сейчас все казалось привязанным к делу Лорен.