Ветка опустилась, и в листьях оказался ребенок Сильван. Ана забрала его, пощекотала его пятки, и он заворковал. Мое сердце сжалось. Она была с ним так нежна. Она переживала за всех детей, и я жалел, что дразнил ее из-за этого. Она нежно опустила малыша на густой ковер травы. Он стал почти колыбелью для ребенка.

Она собрала малышей с ряда деревьев. Она поднесла ладонь к губам, поцеловала ее и подула, и ее тут же окружили феи. Они выслушали ее и полетели над колыбелями из травы, пока не окружили все.

Она рассказала малышам и их няням сказку, как делала мама для ребенка перед сном. Она рассказала о мужчине по имени Ной, который прибыл в их землю с кораблем, полным зверей. О богине и ее супруге, что создали их прекрасный дом. Ана рассказала он мужчине и женщине, которые когда-то придут на эти земли, и как им нужно помочь. Она закончила, и мы пошли дальше, оставляя детей.

— Думаешь, крохи-феи смогут позаботиться о детях? — спросил я.

— У них будет эликсир роста из голубых цветов у реки. Когда мы вернемся, все Сильване вырастут.

— О, — а через минуту я спросил. — Кто рассказал тебе о животных?

— Как ты думаешь?

Конечно, Кадам. Она замерла, добравшись до красной птицы. Она прыгала вокруг нового гнезда, где было много птенцов с открытыми ртами. Ана поманила птицу пальцем, и та перелетела. Через миг щебета Ана ответила?

— Посмотрим, что я могу, — она опустила руку в гнездо и осторожно вытащила целое яйцо. Ана спрятала его в карман, и мы пошли дальше.

— Зачем это было? — спросил я.

— Ты не узнаешь?

— Яйцо?

— Птиц. Это малыш, которого я выращу.

Она сказала это, и я увидел сходство между матерью и красной птицей, что дал мне Кадам. Я покачал головой, поражаясь тому, как она все помнила. Мы шли, а она грела яйцо в ладонях, шептала ему. Оно засияло и пропало. Я не спрашивал, что она с ним сделала.

Мы пришли к пещере, где нашли камень омфал, Ана создала пчел, и камень поддался ее нагретым рукам, она сделала его, но не могла наделить способностью видеть будущее. Мы задумались, Ана пробовала разное, но это не работало.

Я заглядывал в глубины камня, а Ана схватила меня за кулон и потянула. Я прищурился, пока она смотрела на кусочек камня правды, что я носил с собой.

— Сколько у тебя осколков? — спросила она.

— Несколько, а что?

— Могу я взять этот?

Я кивнул, она развязала шнурок на моей шее. Ее тело сейчас было только в летнем платье, оно вдруг прижалось ко мне, и мои руки тут же поймали ее за талию. Теплое дыхание Аны щекотало мою шею, ее запах окружил меня. Я задержал дыхание, просил себя не реагировать, а она вдруг застыла.

Она медленно отодвинулась, отпустила шнурок и сжала мои плечи. Мы стояли и не двигались, ее длинные ресницы скрывали глаза. Я кашлянул, хотел заговорить и рассеять напряжение, которое не должно было возникнуть. Она посмотрела на меня, и я не мог дышать, не было связных мыслей. Мою кожу покалывало рядом с ней.

— Я… не могла развязать его, — тихо сказала она.

Я думал о другом, и она склонила голову, словно слушала мои мысли. Я тут же закрыл их, быстро попятился, и она пошатнулась.

— Да, я, кхм, позабочусь об этом, — я дернул за шнурок и бросил кулон ей. — Скажи, если сработает. Я подожду снаружи.

Я вышел из пещеры, провел рукой по волосам. Что со мной? Она не старалась соблазнить. Совсем. Ана просто неловко прижалась ко мне в храме, но это ведь ничего не означало? Она была просто расстроена.

В голову пришла мысль, и моя кровь остыла. Или она думала, что я был расстроен, и хотела меня успокоить. Я шлепнул ладонью по лбу. Конечно. Садист, что купил ее, которого я убил, требовал физической связи, чтобы остудить его гнев. Наверное, оттуда и был ответ.

Я сжал кулаки? Она верила, что я так ее использую? Как глуп я был. Я должен был сдерживаться рядом с ней, иначе ей пришлось успокаивать мои мужские нужды. Я был себе противен. Я повернул голову к пещере, чтобы извиниться, когда Ана вышла.

— Готово, — сказала она, отряхивая руки. — Сработало. Камень показал кое-что интересное. Я…

— Тебе не нужно это делать, — пролепетал я.

Она поджала губы.

— Ты о чем? — спросила она.

— Не нужно… ты ничего мне не должна, Ана. Я про услуги.