Эвелин поднялась.

– Думаю, мне уже пора ложиться. – Она коснулась губами щеки отца. – Спокойной ночи, папа... мистер Уэксфорд.

– Спокойной ночи, мисс Стоддард. – Мистер Уэксфорд одарил ее понимающим взглядом. – Приятных сновидений.

Эвелин высоко подняла голову и проигнорировала его тонкую насмешку.

– Что ж, благодарю вас, мистер Уэксфорд. – Стискивая скрытые под вышивкой руки, девушка покинула комнату. Поднимаясь по лестнице в свою спальню, она могла слышать, как мужчины направились из гостиной в кабинет.

Дело? Какое? Отец, очевидно, проиграл в карты мистеру Уэксфорду. А мистер Уэксфорд проник в ее тайну, что очень ухудшило положение, несмотря на все предосторожности.

Господи, вдруг он расскажет об этом отцу? Барон тогда вызовет Люсьена на дуэль, и Люсьен убьет его. Не говоря уже о том, что от ее репутации останутся одни клочья.

Прежде всего, ей нужно как можно больше узнать о мистере Данте Уэксфорде, пока еще не все потеряно.

Начало второй ночи во многом было таким же, как и накануне. Когда Эвелин вошла в гостиную, там вновь был накрыт ужин, а одетый во все черное Люсьен стоял у камина. Огонь от потрескивающих в огне поленьев отбрасывал мерцающие тени на стены. Эвелин откинула с головы капюшон, и услышавший шуршание материи Люсьен повернулся к ней.

Девушка в нерешительности остановилась в дверях. Он так напряженно смотрел на нее, что, казалось, воздух сгустился, и стало трудно дышать.

Эвелин было не по себе от мысли, что она влюбляется в него.

Верх глупости – отдавать сердце такому негодяю, как Люсьен Дюферон. Она знала, что в него влюблялись многие женщины, при этом каждая считала, что является единственной, заслуживающей его вечной преданности. И у Эвелин не возникало сомнений относительно того, что едва ли он помнит их имена.

Она не пара ему, не стоило даже надеяться, что ее нежное девичье сердце сможет победить в борьбе с иссеченным шрамами и огрубевшим сердцем этого негодяя. Однако как же ей хотелось хотя бы попытаться сделать это.

Не торопясь, размеренным шагом Люсьен подошел к ней. Участившийся пульс лихорадочно бился в жилах Эвелин. Она знала, что сейчас должно случиться. Она помнила вкус его поцелуя, прикосновение его рук.

Она знала, какое наслаждение ожидает ее в предстоящие ночные часы.

– Значит, я не напугал тебя? – с дразнящими нотками в голосе промолвил Люсьен, поглаживая пальцами узел ее волос. – Я думал, что ты вряд ли придешь после всех наших проделок накануне.

Щеки Эвелин запылали.

– Я не боюсь тебя, Люсьен.

– Неужели? – с тихим смехом поинтересовался он.

Она вскинула брови.

– После той ночи меня вряд ли сможет шокировать что-либо еще.

Люсьен понимающе улыбнулся.

– Ты уверена?

От этой улыбки ее охватила дрожь возбуждения.

– Честно говоря, я ни в чем не уверена, когда дело касается тебя.

– Хорошо. – Он распустил завязки ее плаща и снял его с ее плеч. – Потому что я хочу, чтобы сегодня ты была обнаженной.

Эвелин попыталась сохранить самообладание.

– Я же уже была с тобой обнаженной.

– Всю ночь. – Темные порочные глаза Люсьена блестели. Он скользнул за ее спину и начал развязывать шнуровку и расстегивать пуговицы ее одежды со скоростью, которой могла бы позавидовать самая опытная служанка. – Всю ночь, Эвелин, – повторил он, покусывая губами ее ухо, щекоча горячим дыханием ее шею. – Ужинать. Спать. Заниматься любовью. Обнаженной... все время.

– Ужинать... – Эвелин каким-то чудом удалось сдержать дрожь.

– Ты будешь ужинать обнаженной. – Бюст девушки освободился от платья, и Люсьен бесстыдно воспользовался этим. Он тут же взял в ладони ее груди, скрытые только тонкой сорочкой. – Будешь спать обнаженной. Будешь обнаженной играть в шахматы.

– Я... я не умею играть в шахматы. – У Эвелин подгибались колени. С полузакрытыми, затуманенными от его прикосновения глазами она облокотилась на Люсьена.

– Я научу тебя. – Жаркими раскрытыми губами он прижался к ее шее. – Первый ход... конь берет королеву.