Последние слова он практически прокричал, уже стоя на ногах и яростно сверкая глазами.

– Со мной никто, совершенно никто еще не пытался поговорить просто по душам. Я уже не маленький ребенок и могу понять если не все, то хотя бы многое, - уже более спокойным голосом закончил он.
– Забыть...

Глубоко вздохнув он отвернулся от меня и опершись руками на холодильник положил на них голову. Неуклюже поднявшись, я лихорадочно подыскивала слова. Голова была пустая и гудела, как колокол, которому только что вырвали язык. Подойдя к нему сзади, я положила руку ему на плечо.

– Гошенька, - мягко начала я.
– Мне очень жаль, что подобное случилось с тобой. Я не знаю чем и как тебе помочь, но мне правда очень-очень хочется. Только не рычи и не ругайся, но Влад и правда единственный кто может тебе все объяснить и помочь. И совершенно уверенно могу сказать тебе, что без твоего согласия он тебя и пальцем не тронет. Он не плохой. Просто совершил ошибку, вот и все.

Гоша оторвал взгляд от созерцания холодильника и зло уставился на меня.

– Ну называй это как тебе больше нравится, - продолжила я.
– Но одно я знаю совершенно точно, он не вампир. Он их сам презирает. И считает их позором своего рода.

В глазах лучшего друга промелькнул огонек недоумения, а следом за ним и любопытства.

– Рода? И кто же тогда он такой?
– ехидно поинтересовался он.

Я замешкалась на мгновение, но, наконец, выдавила:

– Хранитель.

– А это еще что за зверь?
– казалось, брови Гошки никогда больше не вернутся на прежнее место своего обитания.

– А вот сам у него и спросишь, - неожиданно даже для себя, свредничала я.
– Уверена он тебе много чего интересного порасскажет.

– А где гарантия, что он не хуже той твари?
– спросил он, явно имея в виду вампира убившего его отца.

– Я гарантия, - просто сказала я.
– И потом, ты же все еще жив. Хочешь верь, хочешь не верь, но поговорить тебе с ним все равно придется.

Решив что на уговоры лучший друг все равно не поддастся, я пошла напролом.

– Гоша, я правда хочу тебе помочь, но к сожалению в данном случае - "спасение утопающего, дело рук самого утопающего". Если ты не решишься на это, я и никто другой не сможет тебе помочь. Ты так и будешь мучиться кошмарами и запасаться ненавистью впрок. Сначала для него, а уж потом для меня. Это устраивает меня еще меньше. Я люблю тебя и хочу чтобы у тебя все наладилось.

На последних словах моей пламенно-сумбурной речи Гошка вздрогнул и в упор посмотрел на меня. В его глазах появился какой-то новый, неведомый мне ранее огонек, название которому я пока так и не смогла дать.

"Что я только что сказала, что он так на меня смотрит? Отмотайте мне кто-нибудь назад..."

– Если я сделаю то, что ты хочешь, ты перестанешь с ним встречаться?
– спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Нет, - тихо произнесла я.

Он помотал головой, взгляд снова потух.

– Ну что ж..., - четко произнес он и стиснул зубы.
– Мне жаль, что и ты не хочешь меня понять. Мне неприятен этот... человек. Кем бы он ни был. Хоть папой римским. Он опасен и я по-прежнему считаю, что он может причинить тебе боль. Меня ты слушать не хочешь. Что ж..., - Гоша глубоко вздохнул и еле слышно закончил, - значит, таков твой выбор.

– Гошка, пожалуйста, не надо так себя вести. Это глупо, - говорила я стараясь заглянуть ему в глаза. Но он лишь молча взял свою сумку и открыл дверь. На пороге он на миг задержался и бросил через плечо, слегка повернув голову в мою сторону:

– Прости, - и ушел. Это уже второй раз за день. И третий за все время как я его знаю.

"Рекорд!", грустно подумала я.

Сняв, наконец, куртку (оказывается я так и просидела в ней весь наш разговор, не удивительно что у меня вся спина мокрая) и скинув ботинки я погасила свет и забралась на подоконник с ногами. Меня душила грусть и горечь. Молча уставившись в окно, я думала о том, как все было намного проще, когда единственной заботой были курсовые и приближающиеся экзамены. Как тяжело делать выбор, между тем кто возможно будет в твоем будущем и тем, кто владеет всеми ключами и ключиками от твоего прошлого. Прошлое и будущее.

"А вот что делать мне сейчас в моем сером настоящем?"

Скрипнула дверь и зажегся свет.

– Ты чего тут в темноте сидишь?
– спросила Машка.
– Я думала ты у Гошки. Ну как зарыли топор войны?

– Неа, - как можно беспечнее отозвалась я.
– Второй выкопали.

– Из-за чего хоть весь сыр бор?
– глаза лучшей подруги так и горели любопытством.

– Из-за Влада и еще кое чего, но в основном из-за него, - вздохнула я.

– Никак Гошка наконец-то признался тебе в любви и поставил тебя перед выбором - либо я, либо он, - картинно выдала Машка и я даже подпрыгнула от неожиданности.