– До завтра, Юи.

– До завтра, - ответила она.

Аид опустил голову так, что волосы практически полностью закрыли лицо, отвернулся и пошел в свою комнату. Как-то Юи вдруг стало не по себе, от него вдруг повеяло таким одиночеством… Скоро закончится время их пребывания тут, она вернётся в школу, вокруг неё снова будут подруги… А что он? Он снова вернётся туда, где он так нужен, но так ненавидим? Было в этом что-то неправильное, что-то даже подлое.

Вроде бы всё так как должно быть, Аид ушел к себе, Юи сидит на своей кровати в своей комнате, но почему тогда так больно внутри? Почему слёзы текут и текут из её глаз? Ведь вроде бы с ней всё хорошо?

– Ну и что ты плачешь, Куфанаги?

– Мелисса, почему мне так плохо?

– Тебе? А ему? Ему хорошо?

Юи вскочила, выбежала из комнаты, позабыв даже захлопнуть за собой дверь, и помчалась по коридору.

– Ну и куда ты побежала, Куфанаги?
– спросила Мелисса, но девушки уже и след простыл, голем махнула рукой и осталась сидеть на краю стола, - глупая, глупая Куфанаги.
– покачала головой Мелисса.

***

Несколько дней, им осталось тут несколько дней, Аид подошел к окну и распахнул рамы, там на улице бушевала стихия, дождь лил стеной, разряды молний озаряли небо, кажется, брат разошелся не на шутку. Он скинул надоевшую форму и как только людям нравится ходить в подобном? Ведь свободная туника куда удобнее, но люди вообще странные создания, за всё это время он так и не понял, как он должен их понять и что он должен для этого сделать. Посмотрел на себя в зеркало, в правой части груди виднелась печать проклятия, подобная закрученной раковине какого-нибудь моллюска. Ну и кому он нужен с таким довеском? Ладно бы проклятие касалось только его одного, но ведь нет, под него попадают все, кто находиться рядом с ним.

Дверь позади него скрипнула, Аид развернулся, там в дверях стояла Юи, запыхавшаяся от бега, стояла и смотрела на него блестящими и подозрительно припухшими глазами, она, что ревела?

– Что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел?
– обеспокоенно спросил он.

Девушка отрицательно покачала головой, вошла в комнату, закрыла за собой дверь.

– Прости меня, я пыталась научить вас понимать людей, а сама даже не пыталась понять вас.

Юи всхлипнула, подошла и вдруг обняла его, уткнувшись носом куда-то в основание шеи. Аид оторопел, потом, осторожно положил руку ей на голову, провёл по волосам, какое же хрупкое и слабое создание, но что в них такого, из-за чего их свершения оказываются не менее важны и долговечны чем свершения их самих?

– Зачем ты пришла?

Юи оторвалась на секунду от него, встала на цыпочки и припала губами к его губам.

Аид судорожно пытался сообразить что ему делать, но девушка настойчиво целовала, не желая отпускать его ни на минуту, окончательно растеряв всё свое самообладание, Аид притянул её к себе.

Кровь, что текла в его теле тяжело пульсировала, отдавая стуком в ушах и болезненным напряжением в чресле, руки судорожно блуждали по телу девушки, что-то ища, но никак не находя. Он и сам не заметил как они оказались в кровати, как остатки его одежды, а вместе с ними и вся её одежда оказались на полу. Он силился понять почему Юи сейчас так сжимает его плечи, почему стонет и выгибается, когда он касается её груди, оглаживает ягодицы и бёдра. Разум отказывал ему сейчас даже в такой малости как способность вспомнить кто он такой и кто такая она, сейчас существовала только она - такая хрупкая, такая притягательная и желанная, как он может оторваться от чуть припухших от его страстных поцелуев губ? Что он должен делать, если она лежит перед ним нагая и смотрит на него так доверчиво и так ласково?

Аид никогда не был столь неосмотрителен и неразборчив в связях как его младший брат, да и вообще успел уже и позабыть когда в последний раз у него они и были, эти самые связи, как-то мир мёртвых не настраивал на романтический лад, да и ухаживать там было особо-то не за кем, если конечно не считать старика Харона, но уж лучше вечность быть одному, чем это. И позже он и сам себе не сможет объяснит как и когда он успел потерять голову на столько, что не смог да и не хотел остановиться, и даже когда Юи захныкала, силясь превозмочь боль от первого в её жизни проникновения, и даже когда она вцепилась ногтями, оставляя раны на его коже, выгнулась дугой и выдохнула ему в губы полусдерживаемый стон, и даже когда он сам упал в бездну блаженства, поглубже самого Тартара, забывая как это надо дышать и изливаясь горячей влагой. И только уже лёжа на кровати, сжимая в своих объятиях хрупкую человеческую девушку, он начнёт понимать, что он натворил.

***

– Ты этого хотел, брат? Зачем?

– А чего хотел ты сам, Аид? Прозябать и дальше в своей дыре? Один?

– Но при чём тут она? Подумал ли ты о ней?

– О как мы заговорили! Для каждого из вас это испытание было своим, для тебя единственный способ понять людей оказался любовью. И признаюсь, я этому рад.

– Чему? Тому, что она когда-нибудь явится ко мне, полная ненависти?

– Ну это не совсем так. Ну да ладно, у вас всех есть полчаса на прощание друг с другом и каждый из вас возвращается к себе.

Лицо Аида исказила гримаса боли, он отвернулся от Зевса, о чём он должен был с ним говорить? Как ему что-то объяснить? Он же знал, что так будет, что он потеряет всё то, что успел найти.

***

Цербер надрывно залаял, возвещая о том, что в мире теней неспокойно. Аид встал со своего трона, Цербер не беспокоил его без причины и сейчас его больше всего интересовало кто и почему обеспокоил его верного хранителя. Он пошел, но не пройдя и десятка шагов остановился, да и было от чего впасть в ступор, прямо перед ним стояла девушка, небесплотная душа, а девушка и он слишком даже хорошо знал кто она такая.

– Юи? Что ты делаешь ТУТ?

– Эм, твоя собачка… не мог бы ты её убрать… я его боюсь.

– А, да. Цербер, ко мне!

Пёс повернул все три головы к нарушительнице покоя, но не посмел ослушаться своего владыку.

– Так что ты тут делаешь?

– Я в общем тогда попросила у Зевса награду, даром что ли я так долго вынуждена была учить вас и учиться вместе с вами.

– И что же ты запросила у него в качестве награды?

– О, самую малость! Дать мне возможность остаться с тобой! Он разрешил, правда, теперь я не могу вернуться обратно, разве что не на долго и только с тобой, но это же ерунда, правда?