Стерла слезы и постаралась глубоко дышать, приводя в порядок сердцебиение и успокаивая нервную дрожь. Через несколько минут смогла ощущать витавшие здесь запахи, еще через минуту различить изгородь, а далее и растения наполнившие садик. Здесь было уютно, как и во дворе перед домом росли туи, голубые елочки не выше метра и какие-то красные кусты с тонкими веточками. А дальше за оградой стоит парк, лист давно опал, но даже сейчас деревья были величественны и красивы в свете восходящей луны. Глядя на эту красоту, я поняла, что хочу домой. До боли хочу домой. Сейчас же, срочно, немедленно и не просто в комнату общежития, а к маме и к брату, на раздолье близ Днепра, на тот же холм с оврагами и на старое кладбище близ поселка Старые Кодаки, где тишина и умиротворение.

Домой...

И тут же оборвала себя. Домой нельзя. Поймут, мои родные все поймут и учиться дальше не пустят. Еще неизвестно, сдержал ли Леша слово. Хотя учитывая, что Димка за мной не приехал и в тюрьму за убийство или нанесение тяжких увечий не попал…, он не знает.

– Оля. – Меня тихо окликнул седовласый мужчина средних лет и невыразительной внешности, он вышел из-за дома и видимо стоял там, выжидая подходящий момент, чтобы позвать, от чего нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Мне сказано отвезти вас домой.

– Меня отвезет Володя…

– Володя занят и это надолго, а Богдан Петрович не желает более вас задерживать. Пойдемте.

Не желает задерживать и, наверное, не желает видеть. Вот тебе и подзаработала. Что Володя скажет? А что бы ни сказал, пошел он в баню! Перепутать левое и правое колено он мог как нечаянно, так и преднамеренно. Я кивнула, соглашаясь ехать:

– Мне нужно в дом, моя… мои вещи остались в…

– Ваш рюкзак уже в машине, - сообщил он, пройдя через задний садик, открыл калитку, ведущую на дорогу мимо парка.

– Так вы уже и выехали?

– Меня просили срочно доставить вас к дому.

Я пожала плечами и прошла за ним:

– Срочно, так срочно. Доставляйте.

6.

– И как пересеклись ваши пути? Алексей был заграницей, а вы Ольга, все еще учились в университете и только что поступили на курсы.

– Да, и в этом был мой первый шаг на пути к любимому мужу и в специальность. Я не была профессионалом, но очень хотела им стать.

– Физиотерапия не терпит теорий, она требует опыта. И подопытным для Оли стал мой отец. – Леша медленно провел рукой по моей спине.
– Нужно отдать ей должное, работать с ней он был за, а не против.

– Богдан Петрович был сложным пациентом?

– Нет!
– мое отрицание потонуло в уверенном Лешином «да».

– Мой отец сломал позвоночник. Был прооперирован, но без полного возвращения чувствительности. Потребовались массажи и стимуляция… - Он сделал паузу, чтобы признаться.
– С ним ранее сработаться могли не все, а после этого и подавно никто.

Ева кивнула и обратилась ко мне с улыбкой:

– Выходит, что вы пренебрегли всеми правилами знакомства и через голову супруга познакомились с его отцом.

– Никогда не ставила себе такой цели. Но вышло именно так.

***

28 декабря 2006 года я шла с пар в состоянии близком к хандре и была поглощена унынием. Мечта стать знаменитым физиотерапевтом и предварительно заработать на массаже казалась пустой, хотя в загашнике лежат 400 гривен, я казалась себе бездарной немощью, хоть и с руками и вполне умной головой.

На мокрый тротуар красиво падал пушистый белый снег, робко облепивший веточки деревьев и кустов, он с обидой таял на тротуаре и дорогах. И расстроенная я ненароком сравнивала себя со снегом. Слишком спешу, не готова, не обучена, не… как много этих «не» оказалось, удивилась даже я. И ведь, курсов нормальных еще не прошла, а уже кисну как квашня из-за первой неудачи. И можно ли назвать вчерашний вечер неудачей? Я оказалась в нужном месте в нужное время и постаралась не упустить свой шанс, я провела почти полноценный массаж, подготовив клиента, и он похвалил мои руки. Если опустить детали все не так плохо как кажется.

И все же снег тает так же как таю я…

– Оля?
– я обернулась на зов, в недоумении глядя на приближающегося парня. Выше среднего, худой подтянутый молодой человек в черной кожаной куртке с подкладкой, черных джинсах, шапке, перчатках и шарфе. – Вы ведь Оля, так?

– Возможно, - ответила я, совершенно не представляя, где мы могли встретиться. Во Львове я знала мало кого. У него был нос с горбинкой, глубоко посаженные карие глаза, высокий лоб, среднего размера губы и квадратный овал лица.

– Не увиливай, я знаю, ты Оля. – Он улыбнулся, напомнив, мне вчерашнего клиента, - меня зовут Сергей Краснощек, и вы массировали моего отца, Богдана Петровича.

– Ясно. – Я поправила рюкзак на плече, попутно оглядываю немноголюдную улицу и возможные пути отступления.
– И чем я могу вам помочь?

– Он хочет увидеться с тобой. – Сергей, выудив из кармана ключ от машины, стал крутить его в руках.

– В каком смысле?

– А в каком смысле паралитик может видеться с массажистом?