"Жду звонка в половину двенадцатого по Калининграду", - последовал лаконичный ответ. Аня отчего-то была уверена, что Smoker такой же житель Москвы, как и она, и просто перестраховывается, но сделала так, как он сказал, и в половину первого набрала нужный номер.

Вместо картинки видеовызова Аня видела только черный квадрат, по которому вился серый дым. Она, впрочем, тоже прятала лицо за чеширским котом, радостно скалящимся окружающим в какое-то совершенно астрономическое количество острых зубищ.

– Вляпался?
– голос был изменен программой, обезличенный, не мужской, не женский, не молодой, не старый. Что-то в нем было почти механическое, так, наверное, говорили первые модели андроидов.

– Есть такое.

– Бабки или бабы?

– Скорее первое, - Анин голос тоже был изменен, поэтому она не сильно удивилась, что Smoker принимал - или делал вид, что принимал - ее за парня.
– Охрана нужна.

Слышать попытку неживого голоса задорно присвистнуть было странно. Зато Аня подумала, что, скорее всего, говорит с ровесником или, во всяком случае, человеком не сильно старше себя.

– А полиция совсем не катит? Мы же вроде налоги платим исправно, ха.

– Мне нужен телохранитель. Правда очень нужен.

– Ладно. Только из любви к братьям нашим меньшим. Пиши номер. Обрисуешь ситуацию, тебе кого-нибудь подберут. Удачи, овощерезка.

Smoker отключился раньше, чем Аня успела пробормотать слова благодарности. Не теряя времени, обратилась по адресу. Изложила некоему типу с нетипичным акцентом - то ли китайским, то ли вьетнамским - свои пожелания и финансовые возможности, данные пожелания сильно ограничивавшие.

Закончилась интереснейшая беседа тем, что Аня перевела на некий счет аванс в двести юаней "за беспокойство", описала свой внешний вид и получила заверения, что "человек" будет ждать ее в выбранном ею кафе завтра в одиннадцать утра.

Самым удивительным было то, что Аня действительно прождала в кафе с четверть часа не просто так. Ровно в одиннадцать сквозь веселенькие фиолетовые двери вошла черноволосая женщина и, быстро окинув полупустое помещение взглядом, направилась к Ане, на ходу заказав метнувшемуся к ней официанту белый чай и два шарика рисового мороженого. (Этот восточный деликатес прочно вошел в меню почти всех забегаловок Москвы почти сразу после подписания договора об аренде Сибири).

Аня с интересом уставилась на незнакомку. Она ожидала увидеть качка с квадратной челюстью, а видела молодую женщину с тонким лицом и ухоженными руками, невысокую, как и большинство китаянок, очень белокожую и вообще красивую, как дорогая фарфоровая кукла. Нет, ассоциаций со "всеми индивидуалками Москвы" она нисколько не вызывала, но на телохранителя была похожа еще меньше.

– Лаура, - с довольно сильным, но певучим и неожиданно приятным акцентом представилась та.

– Аня. Очень приятно.

– Взаимные чувства. Мы будем сперва говорить или употреблять пищу?

Судя по не совсем грамматически верным предложениям, из Земли тысячи ремесел Лаура перебралась не так давно.

– Завтракать. А потом - говорить.

Уплетая яичницу за обе щеки, Аня украдкой разглядывала Лауру. Той никак не было больше тридцати, скорее же всего китаянка приходилась ей ровесницей. Лицо у нее было не плоское, а почти по-европейски точеное, с четко очерченными скулами и поистине кошачьим разрезом раскосых глаз.

Если Лаура и пользовалась косметикой, то знала про это только она сама.

Расправившись с рисовым мороженым, та улыбнулась. Улыбка у нее была хорошая, но в черные глаза не проникала. Аня вообще редко когда так близко видела черноглазых людей - она не общалась с "неграми" не в силу какого-то снобизма, а просто по стечению обстоятельств - и чувствовала некоторое замешательство.

– Так какая помощь нужна вам, Анья?

Паранойя Ани не заходила так далеко, чтобы опасаться прослушки в сонном кафе, где она любила побаловаться яичницей с натуральным беконом, когда позволяли финансы, поэтому она без подробностей изложила ситуацию. Работа выездная. Не вполне законная. Не вполне безопасная.

– Двести юаней в сутки, - подвела итог ее душевным метаниям Лаура.
– В случае столкновения - двойная маржа.

На том и порешили. Правда, было еще одно "но". Лаура не то чтобы Ане не понравилась. Конечно, редко какая женщина спокойно реагирует, когда видит другую, явно превосходящую ее красотой, но это был не Анин случай: к своей и чужой внешности она относилась спокойно. Зависть в адрес Лауры была бы так же глупа, как заявление одуванчика, что сегодня он хочет быть лилией. Китаянка располагала к общению, не внушала опасений, казалась приятной, но все-таки оставалась загадочной и непонятной.