Я отворачиваюсь и чувствую, как на меня надвигается волна скорби, самоуничижения и небывалой грусти. Сейчас она меня накроет. Еще немного.

– Пожалуйста, ответь. – доктор дотрагивается до моего плеча, и я вздрагиваю. – Ты принимаешь таблетки?

– Принимала. – я все так же гляжу в стену.

– Почему перестала?

– У меня нет денег. – депрессивная волна все ближе.

– Как долго это длится?

– Уже три года.

– Сколько ты не принимаешь таблетки?

– Может неделю, может две. – я медленно пожимаю плечами.

– Мия, я не могу выписать тебя из больницы с таким диагнозом…

– Эй, - я удосуживаюсь повернуться к нему. – У меня есть свой доктор. И у меня все хорошо. – я резко замолкаю. – Было. Пару минут назад.

– Отдыхай, Мия.

Доктор Норман снова вздыхает, бросает на меня короткий взгляд и покидает палату. Мне, наконец, хочется расслабиться и вдоволь наплакаться. Но тут открывается дверь в уборную, что находится в палате, и я вижу светловолосого парня. Значит, я не сошла с ума. Он действительно был здесь. И, черт возьми, он все слышал.

– Что это было? – тут же спрашивает он, а мне хочется раствориться в воздухе.

– Что? – я стараюсь выразить недопонимание.

– Что за маниакальный психоз? – он закипает, я чувствую.

– Маниакально-депрессивный. – поправляю его я, на что он лишь загибает бровь. – Я больная. Такой ответ тебя устроит?

– Это и так понятно. – парень усмехается и подходит ближе. – Что это?

– Это психическое расстройство. Я все еще посещаю психотерапевта, к которому ты меня тогда отвел.

– Ты так говоришь, будто я сделал что-то плохое. – его карие глаза впиваются в мои. – Почему ты мне ничего не сказала?

– Не видела в этом необходимости. – где депрессия? Почему из меня льется столько дерзости?

– Отлично. – парень снова усмехается и качает головой. – Почему тебе поставили этот диагноз? Ты ведь сказала, что все хорошо. Просто стресс из-за экзаменов. – я молчу. – Мия, - когда он произносит мое имя, все внутри меня пускается в пляс. Это еще что такое? – Пожалуйста, расскажи мне, в чем дело.

Я с сомнением гляжу в карие глаза, наполненные… заботой? Почему это так важно ему? Что такого во мне, что он не может отстать? Зачем ему это? Что своих проблем нет?

Тем не менее, я решаюсь рассказать ему историю, которую три года назад рассказала своему психотерапевту…

… - Мия Майлз? – приятный мужчина лет пятидесяти протягивает мне руку, но я боюсь пожать ее. Очень боюсь. Мгновенно он понимает это и просто указывает на кресло, чтобы я присела. – Присаживайтесь. –сам он садится в кресло напротив меня. – Меня зовут Нил.

– Очень приятно. – я выдавливаю улыбку.

– Не правда. Тебе ни капли не приятно. – он глядит на меня, а я вжимаюсь в спинку кресла. – Как давно мужчины пристают к тебе?

Мое сердце сжимается. Я чувствую себя самым ничтожным существом во Вселенной, а в памяти всплывают кошмарные моменты, связанные с «мужчинами».

– Я не помню. – совсем тихо отвечаю я и перевожу взгляд на полку с книгами, потом на мощный деревянный стол, а после на Нила. – Первый случай был в 16 лет. – Нил кивает, чтобы я продолжила. – Отец с матерью развелись, и она стала жить с любовником. Поначалу все было нормально, но он всегда казался мне жутким, поэтому я старалась избегать его. Но вот однажды, - я шумно сглатываю. – Я была дома одна. Думала, что одна. – слезы подступают. – Он зашел в мою комнату, тихо прикрыл дверь, и я не заметила… Он бросил меня на кровать… - мое дыхание учащается. – Он трогал меня… Так грязно, мерзко… - говорить становится все тяжелее. – Потом зашла мать. Он сказал, что я… Я приставала! – я повышаю голос. – А она поверила! И мой брат. Она и ему мозги промыла.

Я замолкаю, осознавая, что только что произошло. Неужели я рассказала эту ничтожную историю? Как я могла? Что он теперь подумает? Тоже не поверит?

– Как далеко он зашел? – единственное, что спрашивает Нил. Он поверил?

– Я помню только его жуткие прикосновения. Ничего больше. Вы мне верите?

– Мия, - он кладет ногу на ногу. – Я чувствую ложь за тысячу миль. Ты солгала лишь в самом начале.

– Когда сказала, что мне очень приятно? – я усмехаюсь.

– Когда сказала, что поначалу все было нормально. – он буквально глядит в мою душу. – Твои родители развелись, когда тебе было…

– Пятнадцать.

– Депрессия, многочисленные любовники матери… А бывали прекрасные моменты? Когда ты порхала, словно бабочка и все казалось таким замечательным?

– Редко. – я тихо вздыхаю.

– Ты наверняка почти не уставала, а спала всего два-три часа в сутки, да?

– Да. – я начинаю задумываться.

– Делала вещи, совсем на тебя непохожие. Участвовала в конкурсах, красила волосы в безумный цвет, - он указывает на мою синюю прядь, которую теперь рассматриваю я. – А потом все вдруг надоедало. Ты опускала руки, - я медленно киваю. – Считала себя ничтожеством. Дошло даже до попытки самоубийства. – тут я замираю.