Он лихорадочно начал тянуть к себе все детали, пытаясь снова соединить их, прежде чем он ударится о землю, хотя крошечная оставшаяся искра разума подсказывала ему, что это безнадежно. Все кончено, он умрет. Врежется в асфальт, и в глазах потемнеет. Они проведут похороны и сбросят его с обрыва, а его тело будет падать вечно.

Уцепившись окоченевшими пальцами в стропы, он вдруг ощутил, как сквозь страх пробивается огонек надежды. Он не упадет с обрыва. Он видел птиц, скользящих по ветру с распростертыми крыльями. Получится ли у него сделать так же? Отпустив стропы, он прикинул расстояние до обрыва и раскинул руки и ноги в форме буквы Х.

Это сработало. Фоллер отдалился от башни. Но в чем смысл? Если он это сделает, все равно умрет. Может быть, лучше всего быстрее покончить с этим.

Все так же растопыривая руки и ноги, он переместил тело так, чтобы оно горизонтально скользило по ветру. Сила стихии чуть не перевернула Фоллера: его швыряло влево и вправо, он изо всех сил пытался оставаться в ровном положении. Ткань комбинезона яростно трепетала, а город внизу приближался с каждой секундой. Оглушительный ураганный ветер бросал его во все стороны.

Это было безумие. Умирать было бы легче, чем мчаться в пустоту. Он потеряет рассудок задолго до того, как умрет от жажды. Но он не мог заставить себя сдаться, просто свернуться в клубок и рухнуть на асфальт.

Плечи Фоллера горели от напряжения, когда он тянулся к краю света, широко расставив руки и сжимая пальцы, как будто мог нащупать ими путь туда.

На улицах внизу из толпы вырвалось несколько крошечных фигур, которые направились к обрыву, следуя его траектории. Слишком поздно он понял – между ним и обрывом другой небоскреб. Фоллер изогнулся, как змея, пытаясь увернуться от его стеклянной стены и поменять траекторию. Ему удалось: он проскользнул мимо угла небоскреба, находившегося в десятке метров от него, но его сразу же отбросило к полосе черных крыш многоквартирных домов, нависающих над обрывом.

На короткий миг он увидел людей, бегущих на открытое пространство. Они задирали головы вверх и смотрели, как он падает.

Он напрягся, пытаясь хоть на пару сантиметров передвинуть ремни в вертикальное положение, и в этот миг крыша приблизилась. Он мог видеть детали – установленные спутниковые тарелки, деревянная водонапорная башня. В последний момент он прижал руки к лицу и вскрикнул в ужасе. Все тело вздрогнуло, он был в паре метров от этой паршивой крыши.

Ногу, врезавшуюся в край крыши, пронзила яркая вспышка боли. Его закрутило, перед глазами пронесся красный кирпич, голубое небо, черная скала, руки болтались, словно чужие… и вдруг все кончилось.

Однако он продолжал падать.

Перед глазами скользил мир, сердце вылетало из груди, а рот широко открывался в беззвучном, срывающемся крике…

Питер вздохнул и провел рукой по волосам, изучая срезы тканей живого организма и закономерности их эволюции. Его волосы были чертовски грязными и жирными – он не принимал душ уже три дня. Однако полученные данные были чистыми и красивыми. Пораженное туберкулезом человеческое легкое проходило через дубликатор без изменений. Сам дубликат легкого был генетически идентичен оригиналу, вплоть до эпигенетической мутации, отсутствовала в нем лишь сама болезнь.

– Прекрасно, – сказал он.

– Так и есть, верно? – усмехнулся Гарри Вонг.

Где-то неподалеку играло настроенное на старую волну радио, звучала песня «С распростертыми объятиями» группы Journey. Кажется, это был малоподходящий вариант фоновой музыки для такого масштабного научного прорыва.

Пока его коллеги метались по лаборатории в разные стороны, Питер изучил всю копию отчета. На последней странице были подведены общие результаты эксперимента.

– Все хорошо, док. Вплоть до мелкого шрифта, – сказал Гарри.

Питер поднял глаза.

– Ты только что назвал меня доком?

Гарри саркастически усмехнулся.

– Ну да.

– Нет. Даже не думай об этом, – произнес Питер, тыча в него шариковой ручкой. – В магистратуре ты, как и почти все, называл меня Сэнди.

Опустив ручку, он закрыл отчет.

– Еще несколько недель, и мы сможем предоставить работоспособные органы для пересадки. Ты веришь в это?

– Это чертовски невероятно, – сказал Гарри.

Питер протянул Гарри руку ладонью кверху. Гарри бросил на него непонимающий взгляд.

– Потанцуешь со мной? – Питер взял Гарри за руки и закружил в танце между столами.

– Ты опять выпил много энергетика? – спросил Гарри, несколько неохотно двигая бедрами в такт музыке.

– Да. Наверное. – Питер действительно чувствовал себя полным сил и энергии.

– Не смей меня кружить, – сказал Гарри, когда люди стали замечать и в лаборатории поднялся смех.

Главный вопрос оставался без ответа: когда же команда Уго будет готова к процедуре полной пересадки органа? Если они не смогут научиться извлекать зараженные органы, а затем быстро и экономично пересаживать чистые дубликаты, этот научный прорыв принесет пользу лишь немногим инфицированным.